Мир пауков: Башня. Дельта (сборник). Колин Г. Уилсон
своего отца, чтобы переговорил с моим?
Они вышли в главный проход, ведущий в большую залу.
– Он сейчас там, – кивком указал Корвиг, – почему б тебе самому его не попросить?
Венценосец прохаживался в одиночестве, вчитываясь в пергаментный свиток, который держал возле самого носа. Встречные почтительно пригибали на ходу головы, хотя владыка едва ли кого замечал. Корвиг, приблизившись к отцу, склонил голову и негромко произнес:
– Властитель… – Каззак вскинул голову, раздраженно сверкнув глазами, но, заметив Найла, милостиво улыбнулся.
– Прошу прощения, властитель, но Найл хотел бы тебя кое о чем спросить, – сказал Корвиг.
– Да-да, я весь внимание. – Каззак взял Найла за руку. – О чем ты хочешь спросить меня, мой мальчик?
– Я насчет нашего завтрашнего отхода, властитель…
По лицу Каззака пробежала тень.
– Завтра? Так скоро? Почему бы тебе не задержаться?
– Именно об этом я и хотел тебя просить. Не мог бы ты уговорить моего отца?
Каззак с рассерженным недоумением пожал плечами.
– Об этом у нас с ним уже был разговор. Твой отец сказал, что переживает об оставленной семье. Но оговорился, что это не повод к тому, чтобы и ты уходил вместе с ним.
– Я как раз хотел остаться.
– Неужто? Прекрасно!
Приветственно кивнув, напротив венценосца выжидательно остановился стражник.
– Знаешь, – сказал Каззак, – я сейчас занят, а ты, думаю, мог бы сходить и поговорить с Мерлью. Она сейчас, видимо, одна.
– Благодарю тебя, властитель.
Покои венценосца занимали два этажа, соединяемые короткой лестницей. Стоящий внизу стражник посторонился, уступая дорогу. Найл оказался в обширной сводчатой зале, где потолок подпирали каменные колонны, а стены были завешены богатыми зелеными занавесями. От доброй дюжины светильников было светло как днем.
В зале, судя по всему, никого не было. Найл прошел к занавешенному дверному проему в противоположной ее части, заглянул. Большая опрятная комната: деревянная резная мебель, на полу циновка; здесь также щедро горят светильники. И опять же никого.
Справа от входа в залу вверх уходила еще одна лестница. Подойдя и остановившись возле, Найл вслушался. Откуда-то сверху, похоже, доносились голоса. Юношей овладела нерешительность. Что о нем подумают, если он будет вот так бесцеремонно разгуливать здесь? Впрочем, у него же есть разрешение венценосца. Бесшумно ступая босыми ногами, он поднялся по каменным ступеням. Показался хорошо освещенный коридор с невысоким потолком, по обе стороны тянулись занавешенные дверные проемы. Со стороны одной из комнат доносились женские голоса. Найл, нерешительно приблизившись, хотел было спросить: «Здесь есть кто-нибудь?» В этот момент одна из женщин неожиданно рассмеялась. Голос он распознал тотчас же: Ингельд. В уме бдительно шевельнулось – отойти, не лезть. Но, уже повернувшись, юноша уловил, что речь, собственно, идет о нем самом. Пока прикидывал, как поступить, Ингельд продолжала:
– …сам