Прокурор Брише. Эжен Шаветт
смотрело сквозь пальцы на беспрестанные дуэли, происходившие в то время между дворянами, но судья чувствовал, что из уважения к самому себе он должен сделать вид, будто ничего не слышал, и удалиться как можно скорей, что он и хотел исполнить, сказав Колару:
– Дайте мне мое пальто.
Несмотря на свою красоту, Лозериль не мог нравиться – в нем было что-то отталкивающее для всякого мало-мальски порядочного человека. Вероятно, и на Полину он произвел такое же впечатление, потому что, увидев, что он идет к ней, она торопливо шепнула де Бадьеру, приподнявшемуся уже со стула:
– Останьтесь, ради бога, умоляю вас.
Между тем Аврора подошла к отцу и сказала ему дрожащим голосом:
– Задержите вашего знакомого, я прошу вас сделать мне это одолжение.
Капитан обладал способностью использовать любой удобный момент для выпрашивания денег.
При просьбе дочери он сделал серьезную мину и отвечал грустным тоном:
– Аврора, ты просишь! Ты, которая так недавно отказала в самой ничтожной сумме своему несчастному отцу.
Дочь хорошо понимала все уловки своего несчастного отца и знала, чего он хочет.
– Постарайтесь удержать вашего друга на весь день, и я заплачу за эту услугу тридцать луидоров, – сказала она.
– Ты заплатишь… Да, но когда же, мое дорогое дитя? – возразил капитан, предпочитая иметь деньги в кармане, а не ждать их.
– Через час вы их получите.
– Ну, балованное дитя, видно, всегда придется исполнять твои прихоти, – проговорил нежный папаша.
Все эти разговоры и действия наших героев заняли не более пяти минут.
Когда судья спросил свое пальто, Колар, стоявший у камина, поспешно отвечал:
– Сейчас, господин де Бадьер.
При этом имени Лозериль, приготовившийся начать разговор с Полиной, обратился к судье, любезно улыбаясь.
– А, милостивый государь! – проговорил он. – Я почти имею право быть на вас в претензии.
– За что? – с удивлением спросил судья.
– Не вы ли сегодня ночью снимали допрос с Картуша?
– Да, я.
– Вот благодаря слишком продолжительному допросу и произошла эта глупая ссора, заставившая меня обратиться к капитану.
При этих словах Аннибал от души расхохотался:
– Ах, Лозериль! Как будто для вас что-нибудь значит иметь одной дуэлью больше или меньше; я видел вас в деле и знаю, что вам это все равно что выпить стакан вина. Я просто завидую вашей ловкости.
Аврора, молча сидевшая у камина, вздрогнула при последних словах отца. Что касается Полины, то она опустила голову к работе, делая вид, что не замечает выразительных взглядов молодого человека. Лозериль весело продолжал:
– Благодаря вашему усердию мы вероятно, избавимся от всех сообщников злодея, ведь, говорят, он на всех донес.
– Это правда, – сказал судья, – он не только назвал своих друзей, но даже рассказал о тех убийствах, которые до сих пор оставались нам неизвестными.
– О всех ли? – проговорил