Консервированные дни. Анна Динельт
собака никак не отреагировала на наши заигрывания и продолжила своё дело.
Маттиас обожал животных, и в этом мы были схожи. В каждой стране его ждали подопечные – в общей сложности восемь хвостов. Я же после смерти кошки Шуры, подобранной в подъезде и страдавшей всеми возможными заболеваниями, не заводила питомцев.
– Почему? – поинтересовался мой спутник.
– Это ответственность и привязанность. А мне иногда кажется, что я не знаю, где окажусь завтра, – честно ответила я.
– Понимаю, о чём ты, – в голосе Маттиаса прозвучала грусть.
По дороге к серным баням мы разговаривали о странах: о том, как прекрасен Дрезден в хорошую погоду, и мне, конечно, не повезло в тот дождливый день семь лет назад, и надо повторить; ещё туда постоянно летают самолёты из России – так решил Путин; что горы Алтая манят своей дикой красотой, Санкт-Петербург – особой атмосферой, а в городах Золотого Кольца захватывает дух от тысячелетия, которое смотрит на тебя с блестящих луковиц церквей.
В отличие от истории география в школе не была моим любимым предметом. Раскрашивание абстрактных очертаний в контурных картах навевали скуку, я механически запоминала названия и границы, чтобы сразу после урока забыть. С возрастом мои контурные карты стали другими: жизнь наносила на них людей, события и чувства. На берегу Индийского океана под светом полной луны я со страхом думала о будущем; на тропинках весеннего Версаля расставалась со старым другом и иллюзиями; на клеверном поле Переславля залечивала душу.
Самолёт действует на меня лучше любого психоаналитика. Стоит только оказаться на борту – само собой приходит понимание, что важно и кто важен, чьего звонка или сообщения будешь ждать, а чему настало время потеряться среди облаков. Тбилиси в первый день мая делал всё, чтобы остаться самым ярким воспоминанием на карте памяти.
Жизнь рядом с куполами крыш серных бань кипела: сновали туристы, группка любителей капоэйры11 показывала свои пластичные па на зелёной траве, в ресторане на возвышении шло кавказское застолье, музыканты в традиционных одеждах горцев исполняли «Миллион алых роз»12 на грузинский манер.
– О чём они поют, ты понимаешь? – спросил Маттиас.
– Грузинский я не знаю, но это очень известная песня. Художник Нико Пиросмани был влюблён в актрису и, чтобы завоевать её, продал свой дом и купил на все деньги цветы. Взаимности он так и не получил и умер в бедности, – пересказала я известный сюжет.
– Очевидно, выдумка, – Маттиас включил немца.
– Говорят, что правда, – улыбнулась я.
Культура Грузии полна легендами о любви. Каждый шофёр с удовольствием вам расскажет о том, что Шота Руставели13 в отчаянии от неразделённого чувства к царице Тамаре14 написал великолепную поэму, прославившую его в веках. Часть обязательной экскурсионной программы в Тбилиси – могила Грибоедова15 с высеченными на камне словами жены Нино: «Ум
Бразильское национальное боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца, акробатики, игры и сопровождающееся национальной бразильской музыкой.
Песня Аллы Пугачёвой на стихи Андрея Вознесенского. Сюжет стихотворения, положенного в основу песни, излагает одну из легенд о знаменитом поступке грузинского художника Нико Пиросмани, питавшего неразделённую любовь к французской актрисе Маргарите де Севр.
Шота Руставели (1172—1216) – поэт, государственный деятель Грузии. Автор поэмы «Рыцарь в тигровой шкуре».
Царица Тамара (1166—1213) – царица Грузии, с её именем связан «золотой век грузинской истории».
Александр Грибоедов (1795—1829) – российский дипломат, поэт, драматург. Погиб в Тегеране во время разгрома русской миссии религиозными фанатиками.