Влада. Перекресток смерти. Саша Готти
знаю, что ты за тварь!!! – заорала она. – Глаза, такие глаза!!!
– Вот б-блин, – с досадой, хриплым юношеским баском выругался крылатый, отпрянув от Полины и уклонившись от пролетевшего мимо торшера.
Полина, в ужасе оцепенев, наблюдала, как ее обезумевшая мать швыряет все попавшиеся под руку вещи в ночного гостя. Об стенку разбилась пара чашек с недопитым чаем, потом приложились об шкаф учебники со стола, звякнула настольная лампа, выдранная из розетки…
– Уничтожу тебя, сатана! – вопила хозяйка квартиры, вцепившись в крыло незнакомца обеими руками. – За дочь мою взялись, темные твари! Святой водой сейчас оболью, нежить проклятая!!!
Незнакомец шипел и пытался вырвать крыло из цепких рук, отступая в сторону коридора. Оказавшись там, он ринулся на кухню, потащив за собой орущую хозяйку квартиры. Крылья в неловком развороте свернули на пол сахарницу с кухонного стола, процарапав борозду на крашеной стене.
– Изыди-и-и!!! – слышались крики уже в темноте кухни. – Сдохни, нежить!!!
Все смешалось: топот, звон посуды и кошачьи вопли, с угрожающим металлическим клацаньем наворачивала круги по кафелю крышка от сковородки.
– Н-на тебе! Получай, сатана! Не скроешься, как вы это всегда делаете!!!
– Да от сатаны слышу! Крыло отпусти, тебя же за мной потащит, умрешь сразу! Я больше не приду сюда никогда, отстань! – отбивался крылатый.
Распахнув створки окна, он уже закинул ногу на подоконник, но женщина оттащила его за крыло назад.
– Просто дай мне уйти, идиотка! – выругался незваный гость, отступая от истерично орущего на него кота.
– Борщ только что сварила – вот кипятком получишь у меня! – яростно прорычала хозяйка, но пришелец опередил ее. Резко рванув крыло из ее пальцев, он поспешно схватил кастрюлю с плиты и, прыгнув в распахнутое окно, канул в уличную темноту.
– Нежить поганая… – тяжело дыша, мать Полины застыла с занесенной для удара, но так и не нашедшей цели сковородкой.
Потом ее рука нашарила выключатель, и кухня бешено заметалась: под потолком раскачивалась лампа в абажуре, разбрасывая свет по сторонам и демонстрируя полный разгром. Раскиданные банки, разбитая посуда под ногами, а из распахнутого окна в кухню льется ледяной декабрьский ветер.
– Ма-ам, – плачущий голосок донесся из-за спины, и женщина оглянулась, медленно приходя в чувство.
Полина, вцепившись в косяк двери, таращила глаза на кухонный хаос.
– Мам, что это было?!
– Ничего, – мать с грохотом опустила сковородку на плиту. – Иди спать, Поля.
– Какое еще спать! Он ведь разбился! У нас же последний этаж!
– Такие не разбиваются, – жестким и чужим голосом отозвалась мать, рывком закрывая оконную раму и с остервенением задергивая занавески.
– Какие – такие? – в голосе Полины нарастала истерика. – Мама, что происходит?! Что это было, почему ты кричала про сатану и нежить?!
Но ответа не последовало: мать, взяв швабру, начала шаркать ею по кухонному