Влада. Перекресток смерти. Саша Готти
ничего такого не натворил, – пожал плечами валькер. – Кастрюлю спер да напугал малость.
– Больше не лезь туда. Квартира та под моей защитой. Еще раз потревожишь покой хозяйки – будешь иметь дело со мной. А теперь, согласно распоряжению ректора, передаю тебя в альма-матер, в надежные руки. О-о… – Вампир посмотрел вдаль, и выражение его лица смягчилось. – А вот и прибыли эти самые руки.
По ночному Конногвардейскому бульвару со стороны подземного перехода к ним бежали две перепуганные девицы.
Одна – зеленоволосая, в белоснежном брючном костюмчике, который дико смотрелся посреди декабрьской слякоти, другая – яркая блондинка. У обеих девушек светились глаза, что выдавало их принадлежность к нечисти, а у светловолосой за спиной виднелась пара крыльев.
– Забирайте вашего бунтаря, прелестные барышни, – учтиво обратился к ним вампир. – Лезет в бутылку, снят с боевых вылетов и арестован.
– О, благодарю вас! Прошу прощения, вы Тимур, да? Тимур Готти, родич нашего Герочки? – щебетала Дрина Веснич, кикимора и студентка Темного Универа. – Ах, как жаль, что вы не учитесь в нашем Носфероне!
– Я отучился в Носфероне лет тридцать назад, красавица, – сдержанно отозвался Тимур, – Беседу с бунтарем мы провели, сдаем его в ваши нежные руки.
– Спасибо, огромное спасибо! – вторила кикиморе валькирия Эля Флаева. – Все Готти такие милые, такие красавцы… Огромное спасибо, спокойного вам дежурства!
Щебеча в два голоса и с опаской оглядываясь, обе девицы волокли Ацкого к универской зловоротне.
Вход в Носферон, альма-матер нечистой силы, находился на площади Труда, где Конногвардейский бульвар упирается в углубленный грот. Для людей этот грот был замурован глухой стеной, а вот любой студент Носферона, сделав шаг, оказывался в зловоротне Темного Универа.
Едва все трое вошли в вестибюль, как Эля яростно пихнула Ацкого кулачком в бок.
– Это Янчес за тебя попросил, а то бы упекли в Темный Департамент разбираться!
– Хоть бы спасибо сказал! – возмущенно добавила Дрина.
– С-спасибо, огромное спасибо непонятно за что! – взвился Ацкий, ощущая на себе когти кикиморы. – Да чего вы вцепились-то?
– Дим, не нарывайся, пожалуйста. – Эля на секунду остановилась, прикоснувшись ноготком к крылу валькера. – Вампиры совсем озверели после сорванного бала. Поиск Огневой взяли на себя, никого не подпускают к этому. Сами хотят ее найти, первые, понимаешь? Муранов вообще дома с самого бала не ночует.
– Все, замолчите, и так тошно, – проворчал Ацкий, шагая следом за старостой Валькируса.
После начала войны Носферон помрачнел. Стены покрывали царапины от когтей и лап вампирских подконтров – теперь армии нежити проносились прямо через вестибюль, не щадя когда-то роскошной мраморной отделки. Охранный домовой Буян Бухтоярович охрип от воплей и предсказаний еще недели две назад и теперь молча прохаживался вдоль вешалок в гардеробе, воинственно вращая глазками.
Со стороны далекого