Наследие Бахуса. Борис Петрович Смирнов
не изменилась и по сей день, но зато земля эта необыкновенно плодородна. К тому же климат на Мадейре поистине райский, и это дало повод называть южный берег «новым Эдемом». Студеной зимой, когда порты в Европе затягиваются льдом и даже в Северной Африке термометр показывает 5-7 градусов тепла, на Мадейре +16С. А летом океанский бриз приносит прохладу.
Райское место. Но только для туристов. Тем, кто живет здесь, из поколения в поколение приходилось выбивать в каменных склонах террасы, носить туда землю и за километры везти воду. Центральная часть острова поныне являет собой хаотическое нагромождение застывшей вулканической лавы. Лишь совсем недавно там удалось построить аэродром. Прежде сообщение с Мадейрой было только морское.
И, тем не менее, переселенцы из Португалии охотно осваивали неподатливый остров. Причиной была всемирная слава, которую получило с начала шестнадцатого века производимое на Мадейре вино. Конечно, речь идет о мадере.
Привезенная с Кипра и Крита лоза хорошо прижилась на Мадейре. Лучше даже, чем дома. Мальвазия, услаждавшая древних греков, на Мадейре превосходила, по мнению знатоков, оригинал. Мальвазию с Мадейры подавали на монаршьи столы всей Европы. В Англии за две бочки мальвазии можно было купить дом: мадера особенно пришлась по вкусу на сырых Британских островах. Шекспировский Фальстаф «готов был душу заложить» за кубок солнечного напитка. А герцог Кларенс, уже не литературный персонаж, а историческая личность, приговоренный к смерти за измену и пожалованный высшей милостью – избрать себе способ казни – попросил, чтобы его утопили в бочке с мальвазией…
Мадера обладала ценнейшим качеством – с возрастом она становилась все вкуснее. Вино 80-летней выдержки сохраняло весь свой букет. Но и это не предел. В 1933 году один англичанин купил за сумасшедшие деньги мадеру, подаренную островитянами Наполеону, когда тот сделал короткую остановку на Мадейре по пути к месту своего последнего изгнания на Святой Елене. «Наполеоновская» была дивного вкуса.
Смело можно сказать, что мадера сделала Мадейру. Правда, на короткое время виноградники уступили место плантациям сахарного тростника – когда сахар поднялся в цене в Европе. Но с начала семнадцатого века остров вновь вернулся к своей «узкой специализации».
Английские купцы, непременно останавливающиеся на Мадейре по пути в Америку, Африку и Индию, грузили молодое вино на борт и после кругосветного путешествия возвращались в Англию с выдержанной мадерой. За этот срок оно утраивалось в цене. Виноделам Лесного острова, конечно, не снились такие доходы: всю оптовую торговлю англичане держали в своих руках. Но производство мадеры давало островитянам средства к существованию.
Беда пришла неожиданно. В 1852 году виноградники поразила завезенная негоциантами болезнь милдью; то была прелюдия к разорению. На Мадейру доставили из Америки более стойкую лозу; она оказалась зараженной филлоксерой.
Почти десять лет островитяне жили под страхом голодной