Душегуб. Максим Михайлов
куда ни кинь, всюду клин. Именно сейчас необходимо было показать парню узенькую тропинку к спасению, пусть подленький, но все-таки выход из сложившейся ситуации.
– Ты не думай, – жарко зашептал в самое ухо чеченцу Люд. – Если мы с тобой будем дружить, об этом, никогда никто не узнает. Мы же не просто так парни с улицы, мы ГРУ! Сечешь разницу?
Хамзат судорожно сглотнув, кивнул.
– Мы за дружбу всегда добром платим и тех, кто с нами работает, не сдаем. Наоборот, поддерживаем и помогаем во всем. Ты не бойся, никто ничего не узнает. Вот ты чем живешь? Машина у тебя хорошая, ухоженная… Автомобилями промышляешь? Или что? Может нефть? Точно, нефть! Говори, не бойся! Мы же теперь друзья!
Хамзат вновь еле заметно кивнул.
– Ну вот видишь! А ты со мной дружить не хотел! Небось, на блоках половину выручки оставляешь, иначе солдатики хрен пропустят. Так? Конечно, так! А если толковую информацию нам поставлять будешь, я договорюсь, тебе вообще платить не надо будет. Сечешь? Никогда платить не надо будет! Богатым станешь! Все тебя уважать будут! Жена есть? Нет? Ну вот! Теперь будет! За любую калым заплатить сможешь! За самую лучшую! Видишь, как тебе повезло!
Чеченец испытующе глянул в лицо разведчику, не врет ли? Ждавший этого момента Люд постарался нацепить маску самого неподдельного дружелюбия и радости. Похоже, получилось. Хамзат ощутимо расслабился и успокоился, вот только в глазах парня мелькнула какая-то нехорошая тень. Он сейчас задумался о выгодах своего будущего положения и, скорее всего, считает себя здесь самым умным, надеясь, что сможет отделаться от разведчиков какими-нибудь пустячными, а то и вовсе ложными сообщениями. Пусть… Пусть пока так и думает, молодой самонадеянный болван… Русскую пословицу «коготок увяз, всей птичке пропасть», он похоже не слышал, так что пусть тешит себя дурацкими надеждами, пусть воображает, что ему удастся провести недалеких гасков…
С самым дружелюбным видом, на который был только способен, натянув на лицо сводящую скулы улыбку, Люд поднялся и потрепал парня по плечу.
– Ну до встречи, партнер. Не забудь, через неделю в комендатуре.
И уже развернувшись, чтобы уйти, неожиданно остро и жестко глянул в глаза чеченца.
– Только новости должны быть интересными… И правдивыми… Иначе… – левая рука выразительно чиркнула ребром ладони по шее.
И не было больше в лице разведчика ничего доброго и веселого, а от кривой ухмылки веяло могильным холодом.
Полковник весь кипел от титаническим трудом сдерживаемого негодования. Внешне он оставался совершенно спокоен, на непроницаемом холодно-отстраненном лице не дрогнул ни один мускул. Но обмануть он мог кого угодно, только не Люда прошедшего с ним через всю Чечню, сожравшего напополам не один, а десять пудов соли, испытавшего и огонь, и воду, и медные трубы. Люд отчетливо видел, что полковник находится в последней стадии бешенства и причина тому никто иной, как капитан Кукаринцев собственной персоной. Напряжение висело в воздухе физически осязаемой