Сонеты. Уильям Шекспир

      As an imperfect actor on the stage

      Who with his fear is put beside his part,

      Or some fierce thing replete with too much rage,

      Whose strength's abundance weakens his own heart,

      So I, for fear of trust, forget to say

      The perfect ceremony of love's rite,

      And in mine own love's strength seem to decay,

      O'ercharged with burden of mine own love's might.

      O, let my books be then the eloquence

      And dumb presagers of my speaking breast,

      Who plead for love, and look for recompense

      More than that tongue that more hath more express'd.

         O! learn to read what silent love hath writ:

         To hear with eyes belongs to love's fine wit.

      Как роль свою, робея, забывает

      Актер, на сцену первый раз вступив,

      Как в гневе нас невольно сил лишает

      Чрезмерно сильный ярости прилив, –

      Так я, из страха, что не дашь ты веры

      Словам любви, сам забываю их,

      И речь моя слабеет, хоть без меры

      Сильна любовь: превыше сил моих!

      Дозволь же книг моих цветистой речи

      Быть толмачем немым любви моей:

      Она достойна, верно, лучшей встречи,

      Чем речь из уст, столь бледная пред ней!

      Пойми, что в книге страсть безмолвно

      пишет:

      Разумная любовь очами слышит!

      Как молодой актер – не редко что бывает –

      Затверженную роль от страха забывает,

      Иль пылкий человек, игралище страстей,

      От силы чувств своих становится слабей:

      Так точно и со мной! Излить речей любовных

      Не смею я пред ней, не веруя в себя, –

      И, страстно всей душой прекрасную любя,

      Слабею и клонюсь в страданьях безусловных.

      Так пусть стихи мои, как смелый проводник,

      Предшествуют в пути словам моим безгласно

      И молят о любви успешней, чем язык

      Мой умолял тебя так часто и напрасно.

      О, научись читать, что в сердце пишет страсть!

      Глазами слышать лишь любви дано во власть.

      Как на подмостках юный лицедей

      Внезапным страхом выбитый из роли, –

      Иль как не в меру пылкий нрав людей

      В избытке мощи непокорен воле, –

      Так в миг признанья забываю я

      Все правила любовного искусства,

      Подавленный, теряю все слова

      Под бременем восторженного чувства.

      Прими ж мои творенья как немого

      Предстателя клокочущей груди,

      Который молит, ждет наград без слова

      И глубже уст умеет потрясти.

         Любви безмолвной речь учись читать,

         Умей, глазами слыша, – понимать.

      Mine eye hath play'd the painter and hath stell'd,

      Thy beauty's form in table of my heart;

      My body is the frame wherein 'tis held,

      And perspective it is best painter's art.

      For through the painter must you see his skill,

      To find where your true image pictured lies;

      Which in my bosom's shop is hanging still,

      That hath his windows glazed with thine eyes.

      Now see what good turns eyes for eyes have done:

      Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me

      Are windows to my breast, where-through the sun

      Delights