Обретение чувств. Станислав Владимирович Далецкий
не надо. Прежний учитель так и делал: учил, как положено, но если ученик не осваивал письмо, то списывал это на несмышление крестьянское, и уездное начальство это понимало. Вот и вы, Иван Петрович, так и поступайте, тогда и волки будут сыты, и овцы целы, как гласит народная мудрость.
Разговор прервала хозяйка, пригласив гостей за стол. Обед прошёл в том же составе участников, что и неделю назад у старосты плюс волостной старшина. Да и блюда на столе примерно в том же ассортименте. Правда, уряднику по делам приходилось ездить по окрестным деревням и местечкам, а потому на столе появились жидовская колбаса и жаркое из баранины, что урядник привёз из своих вояжей.
Старшая дочь старосты, Татьяна, сидела напротив Ивана, и временами он ловил на себе быстрый взгляд её миндалевидных серых глаз, который она тотчас отводила, как только встречалась с ответным взглядом разноцветных глаз учителя.
Мужчины пили водку, налегали на еду и, раскрасневшись от выпитого и съеденного, продолжали разговоры: о губернских новостях и известиях из столицы, об уездных интригах, что было девицам неинтересно слушать, и они, прихватив сладкого печенья, испечённого на меду женой урядника, выскочили из-за стола во двор, чтобы обсудить свои заботы и девичьи мечты, в которых важное место отводилось и новому учителю с разноцветными глазами.
Обсуждение девиц свелось к спору: разные глаза у одного человека – это от Бога или от чёрта? Так и не решив спора, дочки урядника и дочки старосты решили спросить об этом у приходского священника после воскресной службы в следующий раз.
Иван, не участвуя в выпивке и удивив этим волостного старшину, попивал глотками домашнее вино из вишни, что приготовила ему урядница, и внимательно слушал споры гостей за столом: это была верхушка села, с ними ему предстояло жить и ладить и, следовательно, надо было изучить их мысли, привычки и нравы, чтобы в дальнейшем не сотворить какой-либо промах при общении.
Впрочем, и староста, и урядник, судя по всему, уже видели учителя в своих зятьях, и Ивану следовало ещё более быть осторожным в общении с их дочерями, чтобы не дать родителям повода к женитьбе, но и не оскорбить их быстрым отказом в женитьбе на одной из дочерей.
Захмелевшие сельчане горячо обсуждали предстоящую земельную реформу в России, затевавшуюся новым министром Столыпиным. Принадлежа сами к верхушке крестьянства, гости за столом поддерживали начинания нового Председателя правительства, надеясь прихватить себе куски общинной земли в собственность пожирнее.
– Говорят, что с осени, после уборки урожая, и начнется аграрная реформа, по которой крестьяне смогут взять в собственность общинную землю, на которой хозяйствуют, – говорил старшина. – Нам здесь тоже надо подготовиться к этой реформе и перераспределить осенью земли так, чтобы хорошие наделы остались за нами и другими добрыми хозяевами, а голь перекатная пусть на неудобьях хозяйствует – всё равно пропьют эту землю.
Иван, не понимая в сельском хозяйстве,