Бомба в голове. Виктор Голубев
словами, у кого больше денег…
– Ну, ну, что вы! Я же не это имел в виду. – Захаров сделал вид, что понял шутку гостя, по привычке вальяжно развалившись в кресле. – Итак, что вы хотите знать про интересующее вас лицо?
«Если бы знать, что я хочу знать», – подумал Виталий.
– Прежде всего, в каком он сейчас состоянии и как бы вы оценили степень этого конкретного расстройства. Скажем, по десятибалльной шкале, где десять – самый тяжёлый вариант.
Захаров в задумчивости повёл пальцем возле бровей. Очевидно, и в его практике нередко приходилось подбирать слова, чтобы выразиться понятнее.
– Скажите, а почему вас заинтересовал этот человек? – неожиданно спросил он. – Вы с ним раньше встречались?
– Я как-то брал у него интервью, и мы договорились встретиться ещё раз. Небольшой очерк с продолжением, – озвучил Виталий заранее подготовленный ответ. – Это обычно репортажи не о человеке, а на определённую тему. И теперь вот я узнал о произошедшем с ним несчастье… В какой-то мере для меня это был интересный источник информации, интересный собеседник. Хотелось бы понять, насколько я в дальнейшем могу на него рассчитывать.
Захаров удовлетворённо кивнул:
– По десятибалльной шкале я вам ничего говорить не буду. Не потому, что не знаю, а потому, что вы всё равно неправильно меня поймёте. Такие оценки дать невозможно. Сегодня человек заперт внутри себя и кажется безнадёжным, но завтра всё может резко измениться. И наоборот. В мотивах поведения не существует количественных подходов, здесь всё устроено немного по-другому. Что же касается его состояния, то могу сказать вам следующее. – Захаров безотрывно смотрел на гостя. – У него диссоциативное расстройство личности. Свою навязчивую неприязнь, совершенно не связанную с реальностью, он пытается распространить на всё ближайшее окружение: на родственников, соседей, коллег по работе. Сейчас уже нет оснований опасаться резких проявлений его недовольства. Но ещё недавно он был чрезвычайно буйным. У него часто случались приступы немотивированной агрессии, так что приходилось помещать его в специальный изолятор. Но самое главное в другом…
Доктор не стал говорить о том, что двинутый физик сильно его озадачил и вообще опровергал все его накопленные с годами практические выводы. Однако, скрывая своё незнание и недоработки, он научился выглядеть ещё более уверенным в себе, чем был.
– Пять месяцев назад, когда он к нам поступил, я диагностировал у него первую группу шизофрении. Он пережил глубокий мозговой синдром У него наблюдались расстройство мышления, утрата эмоциональных реакций, серьёзные аномалии личностного восприятия и поведения. Мы провели необходимый курс лечения и, конечно, надеялись, что это поможет. Но результаты оказались даже лучше, чем я ожидал, намного лучше. Он возвращается к нормальной жизни семимильными шагами, и это меня, безусловно, радует. Однако я ни разу не встречал случая, когда с таким диагнозом люди так быстро восстанавливались.
– Наверное, причиной этого могут быть какие-нибудь замечательные методы