Бомба в голове. Виктор Голубев
уже уяснил до самого основания. Наука основана на фактах, а теология – на предположениях. Против здравого смысла и логики она слаба, как, впрочем, была слаба изначально. А процветает потому, что люди ленивы и не хотят знать больше, чем им говорит сосед. А уж если у собеседника бойкая речь и душевные складки на лбу, его тут же готовы записать в свои наставники.
Учёный улыбнулся с таким видом, будто заведомо знал больше, чем Виталий. Он не допускал снисхождения, что при его широком кругозоре и умении вести диалог ещё сильнее подчёркивало разницу в классе.
– Вы молоды и потому бескомпромиссны, – сказал он. – Однако реальная жизнь не состоит из одних лишь плюсов и минусов, кое-где встречаются пробелы, многоточия. Обычно тратишь себя на то, чтобы избавиться от неопределённостей, но с годами они только прибавляются, растут как снежный ком. И, набив себе шишек, накричавшись в порыве экстаза «да!» или «нет!», постепенно начинаешь понимать: эти самые неясные, многозначительные пустоты и наполняют реальное бытиё, а плюсы или минусы мы присваиваем событиям только для себя, поскольку в масштабе человечества они не имеют ровным счётом никакого значения. По прошествии некоторого времени начинаешь удивляться: чего ради ломал копья? Почему устроил свой мир так, а не иначе? Зачем поддался ярым убеждениям, так красиво отметающим мелкие соблазны? С какой стати поддерживал одних и ненавидел других? И вот тогда приходит прозрение: ты только барахтался среди событий, ничего в них толком не поняв. Твой ум был занят чем-то мелким, потому что глобальное находится в нас самих. Ты был пленником иллюзий. Всё до этого свидетельствовало лишь об отсутствии опыта, не только бытового, но и опыта познаний. К знаниям ведь тоже можно идти разными путями.
Канетелин отвернулся, сосредоточившись на мысли, при этом зная, что его внимательно слушают, точно он выступал с речью среди ярых своих поклонников.
– Человек, напичканный информацией, всё время ищет ей подтверждения. Он спокоен и в ладу с самим собой, если видит, что получал вполне достоверные сведения. События неизвестной природы, неординарные, сверхнеобычные, вызывают у него сначала любопытство, потом тревогу и в конце концов панику. Ему страшно за своё будущее. Он не видит выхода, не знает, что делать и чему учить других. Обычно говорят, что он бессилен перед натиском природы. Но он бессилен только потому, что не может с нею слиться, он этого не умеет. Мы не можем противостоять стихии и глобальным космическим явлениям. Наша функция в другом: упорядочить отношения и, соответственно, знания внутри сообщества, в том малом кусочке пространства и времени, в котором мы обитаем. Функция человечества в том, чтобы выжить. Надеюсь, с этим вы согласны?
– Согласен.
– Так вот, представьте, что один из миллионов, вполне умный, просвещённый человек, вдруг получает возможность управлять потоками вещества вне нашего информационного поля. Он не понимает происходящего процесса. Он не способен ни описать его, ни проанализировать, но он видит, что данный процесс работает, работает с завидной регулярностью, и даже есть способ вызывать его искусственно.