Женский выбор. Саша Канес
это же не она! Ведь это не ты меня толстой дурой обзывала?
– Нет! Не я!
– Нет! Это не она! Не эта девочка! – подытожила Александра Михайловна, чуть покачиваясь. – Эта девочка… только на переменке толкалась.
Она погрозила мне толстым указательным пальцем. До сих пор помню кусочек жареного лукового колечка, прилипший к неухоженному ногтю.
– Нехорошо толкаться, надо парами гулять по кругу с подружками. Ты же пионерка, а толкаешься. Пионерам нельзя толкаться!
– Я не толкалась! – инстинктивно воскликнула я.
– Не спорь со старшими! Не позорь мать! – добродушнейшая Александра Михайловна изобразила, что сердится.
– Воспитывать надо девочку! – обратилась она к маме. – А то так всю жизнь придется за нее перед людьми извиняться.
Учительница повернула голову внутрь квартиры и с наслаждением принюхалась.
– Ну, все, все! Мне кушать пора, и внуки у меня тоже некормленные. А ты, Аллочка, помни: расти нужно хорошей девочкой!
Произнеся эту, непонятно к кому обращенную фразу, Александра Михайловна поморщила лоб и завершила свою сентенцию бесспорной в своей банальности педагогической мыслью:
– Да-да, Аллочка! Нужно обязательно расти хорошей девочкой – потому что плохой девочкой быть очень плохо!
– Простите нас еще раз! – пробормотала мама еле слышно.
Непонятно даже, услышала ли она вообще, что незнакомая мне женщина два раза подряд назвала меня чужим именем.
Мы возвращались домой молча. Мама, не ужиная, пошла в большую комнату плакать, папа с трагическим лицом проследовал за ней. Со мной после этого случая он не разговаривал целую неделю. Отца не интересовало, что же на самом деле произошло, он не желал ничего знать и не хотел ничего анализировать. Для него имело значение только то, что маме плохо, а это ужасное обстоятельство было как-то связано со мной.
Мне тоже было очень плохо. Очень хотелось повалиться на кровать и плакать – но я отправилась на кухню к бабушке есть суп. Дети обязательно должны кушать вовремя. И на первое обязательно едят суп. И тарелка должна оставаться чистой. И невкусной еды не бывает. Это все не требующие доказательства аксиомы из моего детства.
Нет, я не потеряла веру в мамину правоту. Я по-прежнему была уверена, что в чем-то все равно виновата. Но в тот вечер в моей голове что-то щелкнуло. Я поняла, что если человеку все время говорить, что он должен быть хорошим, а плохим быть не должен, с ним может произойти что-то страшное. Я еще не научилась думать самостоятельно, но перестала хотеть быть «хорошей девочкой». Я смирилась с тем, что при всех обстоятельствах виновата перед своей мамой, что всегда буду вынуждена причинять ей боль самим фактом своего существования… И еще я поняла, что никогда не захочу видеть рядом с собой такого идеального мужа, как мой отец.
В самом раннем детстве в сердце мое проник идеал мужчины, которого я мечтала видеть рядом с собой. Разумеется, это был актер, который всегда играл людей, совершавших прекрасные поступки и беспримерные подвиги. Про себя я с детства называла его «великий». Видела я его в добром десятке ролей,