История ислама с основания до новейших времён. Т. 2. Август Мюллер
флота на европейский берег и начавшего было осаду города. В арабских известиях встречается несколько отрывочных упоминаний о некоторых личностях, отличившихся под стенами города, а затем говорится сухо: «Язид с войском отступил». Они совершенно умалчивают о том обстоятельстве, что Му’авия, несомненно раздраженный неуспехом похода, вскоре же должен был напрячь все силы, дабы овладеть во что бы то ни стало Константинополем. Летописи довольствуются только заметкой вскользь под 54 г. (674), что занят был возле самого Константинополя остров (собственно говоря, полуостров Кизик на Мраморном море) и, «как говорят», в течение семи лет его не покидали арабы. При этом повторяется неизменно каждый год одна и та же стереотипная фраза: «поход против румов». Ввиду этих обстоятельств мы вынуждены дать веру свидетельству византийских историков, по которому арабы после занятия Кизика в течение семи лет[7] появлялись каждое лето перед городом и удалялись безуспешно с той же периодической методичностью: продолжать осаду круглый год препятствовали им необычные для них зимние холода и бурное в другое время года море. Они терпели постоянную неудачу благодаря неприступности сильных укреплений и страшному действию греческого огня, только что изобретенного и непосредственно примененного к защите столицы. Тем успешнее он действовал против этих врагов, что оружие их не могло нанести никакого вреда крепким стенам города. К концу управления Му’авии пришлось окончательно прервать все походы на Константинополь. Как рассказывают греки, при отступлении арабов погибли флот и сухопутные войска; буря разметала первый на высоте Памфилии, а армия в центре полуострова истреблена была под мечами преследовавших их византийцев. Поражение, однако, этим еще далеко не завершилось. Как кажется, император Константин продолжал пожинать плоды своей победы и далее. Греческие войска высадились в Сирии и успели возмутить против арабов некоторые округа финикийского побережья, особенно Ливан, у горных жителей которого и по сие время сохранилось сильно развитое чувство независимости. Но у историков противной стороны не встречается ни одной строчки об этой опасной диверсии; поэтому мы не в состоянии сказать об этом событии что-либо положительное. Это известие, однако, – не пустая выдумка, ибо непосредственно после Му’авии арабы как-то сразу перестают упоминать о византийцах. Объяснить это нельзя иначе, как заключением формального мирного договора между обоими воевавшими народами. А одно поражение под стенами Константинополя едва ли могло понудить к этому Му’авию. Не следует, между прочим, забывать, что еще ранее смерти Алия, при помощи могучего влияния неизменно дружественного арабам Рештунийца, Армения добровольно подчинилась (39=658), а император Констанций II не пожелал, да и не был в состоянии выступить снова на этом отдаленном театре войны. Вообще о том, что византийцы проникли через проходы Тавра в северную Сирию, нигде у других писателей не упоминается. Стало быть, у халифа
По одним сведениям, 672–678 (52–59), а по другим – 669–675 (49–56). Последнее было бы вероятнее, но никоим образом не сходится с арабскими показаниями.