Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях. Коллектив авторов
редкостным в нашем обществе талантом: отсутствием комплекса неполноценности и боязни признаться, что он чего-то не знает. Я имела возможность обсуждать с ним сложные проблемы эволюционной теории и палеонтологии. Он не был дилетантом даже в тех узких областях, которые были достаточно далеки от него. В целом он обладал очень широким научным кругозором и умением выделить главное – суть предмета. Вопросы, которые он задавал по ходу дискуссий, могли поставить в тупик даже самых знающих специалистов, а главное – они часто побуждали к новым мыслям и к новым разработкам. Это все я испытала на себе.
В какой-то мере Владимир Евгеньевич был моим учителем и в жизни, и в науке. Он воспитал во мне многие качества: выдержку, терпение, уважение к чужому мнению и сдержанность в выражениях своих эмоций. Глубоко уважая Владимира Евгеньевича, я очень дорожила его мнением и отношением ко мне. И я благодарю судьбу за то, что в течение многих лет смогла работать рядом с ним и как ученый, и как заместитель директора и при этом чувствовать его дружеское расположение.
В. А. Жариков. Слово о Владимире Евгеньевиче Соколове
С Владимиром Евгеньевичем Соколовым мы встретились уже зрелыми людьми, на «академическом Олимпе». В одно и то же время мы были выбраны членами Президиума и академиками-секретарями отделений: Владимир Евгеньевич – Отделения общей биологии, я – Отделения геологии, геофизики, геохимии и горных наук. Все это было еще в период существования Академии наук СССР. Но вскоре начался сложный период возрождения Российской академии наук, основное содержание которого состояло в том, чтобы сохранить отечественную науку. Владимир Евгеньевич входил в ту группу членов Президиума и Академии, которые твердо, последовательно поддерживали и проводили все начинания Президента и других членов РАН, направленные на достижение этой главной цели. Немногословный в рабочей обстановке, Владимир Евгеньевич внес немало четких и разумных предложений для осуществления намеченного. Четкость и ясность вопросов и предложений всегда характеризовали активность Владимира Евгеньевича как члена Президиума. Не могу припомнить ни одного случая, чтобы Владимир Евгеньевич выступил «просто так», чтобы высказаться или показать свою эрудицию, которая между тем была удивительной.
В 1994 г. я был приглашен войти в число членов кураториума премии им. А. П. Карпинского, учрежденной фондом Альфреда Тепфера (ФРГ). Кураториум (или жюри) состоял из председателя (Хельмут Тепфер – сын Альфреда Тепфера), трех немецких ученых и трех российских (В. Е. Соколов, О. М. Нефедов и В. А. Жариков). Владимир Евгеньевич был старожилом кураториума, участвовавшим в его работе со дня основания. И я испытывал большое удовлетворение, видя, как лояльно, но настойчиво, убеждая и доказывая, проводил свою линию в выборе лауреатов Владимир Евгеньевич. Но кураториум – это не только споры по поводу кандидатов в лауреаты, это и просто встречи, беседы за обедом или за кофе. И здесь мне открылся