Симулякры. Макс Ирмелин
меня, – повторила она спокойным, но твердым голосом.
Настойчиво преследуя свою цель, я аккуратно опустил ее на кровать и склонился над ней с улыбкой победителя, чтобы поцеловать. Она решительно воспротивилась, высвободилась из моих объятий и ушла в соседнюю комнату. Я последовал за ней, продолжая улыбаться, но уже не слишком весело. Села на диван, поджав под себя ноги, и уставилась в окно, поглаживая пальцами одной руки кисть другой. Я внимательно посмотрел на ее пальцы – они показались мне чужими, неуступчивыми. Лицо повернуто в одну сторону, поджатые под себя ноги – в другую, и потому стан закручен и напряжен. В коротком шелковом ярком, в цветочек, халате, босая и с мокрыми волосами, – она замерла в неподвижности.
От нее повеяло непривычным холодом, а меня вдруг обдало жаром. Я сел рядом, заглянул в ее прячущиеся глаза чайного цвета, в которых таилась смутная непреклонность, но она резко отвернулась и внезапно выдала формулу своего решения.
– Нам надо развестись, останемся друзьями, – произнесла она скороговоркой, пряча глаза.
Я уставился на нее, не понимая, что произошло секунду назад, и вид мой, вероятно, был настолько потерянным, что она, бросив на меня растерянный взгляд, заплакала, закрыла лицо руками и медленно сползла на подушку.
Вместо того чтобы сразу вызвать ее на откровенный разговор, я тотчас произнес пренебрежительным тоном:
– А почему бы и нет? Должно быть, решение проблемы находится вне наших отношений.
Она начала всхлипывать, а я вспомнил, что случилось, наконец, то, чего я так боялся в своих снах. Несколько раз мне снился подобный сон с одной и той же развязкой: Майя уходит от меня, я просыпаюсь в жутком состоянии и смотрю на нее, спящую рядом, не веря глазам своим. Мне было больно, что она покинула меня во сне, и в то же время я был счастлив, ведь это все лишь приснилось; и я понимал в такие минуты, как мне нужна эта женщина. Утром я рассказывал про сон, она успокаивала и говорила, что никогда этого не произойдет.
И вот сон стал сбываться или я снова видел тот же самый сон. И тут Блинк прошептал, что я не должен ее терять. Он был совершенно лишним в создавшейся ситуации, но я решил довериться его рациональным советам. «Попроси прощения», – послышался его вкрадчивый голос.
«Не хочу», – подумал я и тут же, как будто помимо своей воли, изменившимся голосом проговорил:
– Давай попробуем спокойно обсудить, понять, что не так.
«Какой холодный тон, никаких чувств нет в твоих словах», – послышался голос рассудительного Блинка.
– Все не так, – произнесла Майя сквозь слезы и привстала, чтобы смотреть мне в глаза. – Все кончено! У меня ничего не осталось вот тут, – и она коснулась рукой груди, – все сгорело, пусто, вот что ты натворил, понимаешь, что ты сделал, ты отнял мою любовь, ты потерял меня!
Последние слова она произнесла чуть не криком.
Я смотрел на ее тонкие, изящные пальцы, которые не хотели больше принадлежать мне, и это казалось невыносимым.
– Нет,