Набоковская Европа. Евгений Лейзеров
Один за другим телеграфные столбы будут гудеть при моем приближении. На валун сядет ворона – сядет, оправит сложившееся не так крыло. Погода будет, вероятно, серенькая. Изменения в облике окрестности, которые я не могу представить себе, и старейшие приметы, которые я почему-то забыл, будут встречать меня попеременно, даже смешиваясь иногда.
На полотно занавеса проецируются кадры из фильма «Ключи Набокова», соответствующие чтению стихотворения:
С серого севера
вот пришли эти снимки.
Жизнь успела не все
погасить недоимки.
Знакомое дерево
вырастает из дымки.
Вот на Лугу шоссе.
Дом с колоннами. Оредежь.
Отовсюду почти
мне к себе до сих пор еще
удалось бы пройти.
Так, бывало, купальщиком
на приморском песке
приносится мальчиком
кое-что в кулачке.
Все, от камушка этого
с каймой фиолетовой
до стеклышка матово-
зеленоватого,
он приносит торжественно.
Вот это Батово.
Вот это Рождествено.
http//www.verbolev.com/#!film/ccam (хронометраж кадров: 1мин.20сек. – 19.50—21.10)
Ат (читает актер, играющий Федора):
Мне кажется, что при ходьбе я буду издавать нечто вроде стона, в тон столбам. Но одного я наверняка не застану – того, из-за чего, в сущности, стоило городить огород изгнания: детства моего и плодов моего детства. Его плоды – вот они, – сегодня, здесь, – уже созревшие; оно же само ушло в даль, почище северно-русской.
Видеопоказ прекращается, занавес поднимается. Фёдор потянулся, встал с кушетки, одевается, медленно выходит из дома.
Акт второй
Передняя в доме Чернышевских. Александра Яковлевна открывает дверь. Входят Любовь Марковна и Фёдор. Туда же вбегает, на коротких, жирных ножках, ее муж, тряся на бегу газетой.
Александр Яковлевич:
Вот, вот, смотрите!
Александра Яковлевна:
Я ожидала от него более тонких шуток, когда за него выходила.
Федор Константинович с удивлением увидел, что газета немецкая, и неуверенно ее взял.
Александр Яковлевич:
Дату! Смотрите же на дату, молодой человек!
Федор:
Вижу (со вздохом складывая газету). – Главное, я отлично помнил!
Александр Яковлевич свирепо захохотал..
Александра Яковлевна (с ленивой скорбью):
Не сердитесь на него, пожалуйста.
Следом за Любовью Марковной в гостиную входят Федор Константинович и Александра Яковлевна.
Это была очень небольшая, пошловато обставленная комната с застрявшей тенью в углу и пыльной античной терракотовой статуэткой на недосягаемой полке. На диване, среди подушек – всё неаппетитных, заспанных цветов – подле шелковой куклы с бескостными ногами ангела и персидским разрезом очей, которую оба сидящих поочередно мнут, удобно расположились огромный, бородатый