Ола. Андрей Валентинов
брал… Но туда я и не суюсь – ни в Сарагосу, ни в Малагу, ни в Бургос.
А здесь что?
«Здесь» – это, само собой, в Касалья-де-ла-Сьерре. Пока мы с одрами нашими через толпу, что улицу главную запрудила, протискивались, успел я осмотреться. Бывал я тут этак с год назад, и ничего в Касалье не изменилось. Да и чему меняться? Крыши черепичные, стены желтого кирпича, морды опять же – кирпичные.
Дыра!
Одно хорошо – людно тут сегодня, отовсюду собрались-набежали. Со всего города, да и с округи, пожалуй. Стиснули – не повернуться, отовсюду луком несет да маслом прогорклым.
Не хотел бы я здешней ольи отведать!
И все это толпище вперед ломится – на главную площадь. Бывал я и там. Площадь, как площадь, мощеная, вокруг дома под желтой черепицей, один, алькальда здешнего, даже двухэтажный. Ну и церковь, понятно – та, что с минаретом. Только в обычные дни пусто тут и голо. А вот сегодня…
– Или праздник какой нынче, Начо? – вопросил Дон Саладо, не иначе, мысли мои подслушав.
В этой пыльной толпе козопасов да свинопасов мой идальго на своем коньке выглядел чуть ли не самим Сидом Компеадором. По меньшей мере – Ланчелоте. На нас уже поглядывали – уважительно так, серьезно.
– Едва ли, – дернул я плечами. – Троица уже прошла, Святой Андрей и Святой Хуан – тоже…
– Может, праздник тут местный? – встрял толстячок, от чьей-то широкополой шляпы нос свой отводя (ой, несло от той шляпы, на десять шагов слышно!). – Известно, что в провинции почитаются обычаи всякие, порою весьма древние…
Я даже слушать не стал. Праздником тут и не пахло (луком пахло!). Ясно – случилось что-то. Но не пожар, не война. Или война все-таки? Повелела Ее Высочество[37] Изабелла созвать воинство да идти прямиком на Гранаду…
А по хребту – словно иголочки покалывают. Нет, не война, чую. Вот заорет сейчас глашатай про злодея державного с башкой белой да с дагой миланской у пояса…
Ага, уже орет! Прямо с паперти церковной.
– …и к тем словам должно отнестись вам с вниманием и почтением!..
Ага! Так и есть. Морда пропитая, штаны черные, узкие, накидка тоже черная.
Глашатай! Да не простой – из Севильи, не иначе, накидка-то серебром шита! А рядом с ним…
Да как тут увидеть того, кто рядом? Площадь маленькая, ступить негде, людей ежели не море, то с озеро немалое – точно. Толкнули нас, затем снова, Куло мой зубищи желтые скалит, сейчас укусит кого-нибудь…
– Пропустите сеньора! Пропустите! Эх, деревенщина, а ну, в сторонку!
Так и знал, так и чувствовал! Эрмандада! Этих сразу узнаешь – морды красные, бороды черные, латы огнем горят. И прямо к нам!
– Сеньор! Сеньор идальго! Благоволите поближе! Мы вам место расчистили.
Ого, кому это такой почет? Неужто рыцарю моему калечному?
Оказалось – ему. И не только ему – нам. И дорогу указали, и место освободили к паперти поближе. Поклонились даже.
…Ох, ни к чему мне такой почет!
А Дон Саладо приосанился весь, мочалку свою огладил.
Хорош!
Ну ладно, что там на паперти? Точнее – кто там?
А на паперти, у самых врат церковных – черное с белым.
– …почтенные
Высочество – титул королей Кастилии, Арагона и Португалии до начала XVII века.