Сопротивление материала. Виктория Травская
остались одни. В стране было неспокойно, деньги стремительно дешевели, начались трудности с продовольствием, и Катя, которая к тому времени закончила гимназию, записалась на курсы сестёр милосердия. Когда пришли большевики и пришлось забыть о скромной вдовьей пенсии, работа в госпитале стала для них единственным источником существования: денег она не принесла, зато врачам и сёстрам полагался продуктовый паёк.
Катина мать была нежной и слабой женщиной, целиком полагавшейся на своего мужа. Потеряв его в такое смутное время, она стала абсолютно беспомощной. «Поедем к Пете, – то и дело твердила она, имея в виду своего старшего брата, который жил на Кавказе, – Переждём у него, когда всё это закончится. Кавказ далеко, туда они не доберутся!» Ничего не понимая в происходящем, бедная женщина ещё надеялась, что вернутся старые добрые времена, а Катя боялась её разочаровывать: у матери начало сильно сдавать сердце. За последний год переезд на Кавказ, поближе к водам, стал её навязчивой идеей. Она писала брату, но почта работала с перебоями – на юге ещё шли бои. Катя, чтобы успокоить мать, взялась передать письмо через одного из выздоравливающих, который собирался вернуться в те края. О том, что письмо дошло, они узнали только спустя полтора месяца, когда в одно утро бородатый человек в шинели без погон разыскал Катю в госпитале и вручил ей замусоленный, грязный конверт. «Милая Катенька! – писал дядя. – Как я понимаю, теперь ты глава семьи. Поэтому расскажу тебе всё как есть, а ты уж решай сама. Дела в Отечестве нашем очень плохи, и, хотя мы не теряем надежды, но следует быть готовыми ко всему. Конечно, мы тут пока не голодаем, но всё подорожало, а люди в целях экономии предпочитают обходиться без юристов. Однако жду вас в любое время. Вместе нам будет легче пережить всё то, что уготовила судьба. Но имейте в виду, что поезда, из-за военных действий, ходят нерегулярно и долго. Храни вас господь! Ваш Петр Маргелов. P.S. Сестре моей я черкнул отдельную записочку, так что можешь всё это ей не рассказывать».
Получив весточку от брата, мать засобиралась в дорогу, несмотря на то, что последнее время почти не выходила из дома. Катя поделилась новостями со своим начальством – доктором Кохом, который был лечащим врачом матери.
– Даже не думайте об этом! – воскликнул он. – У вашей матушки очень слабое сердце, эта дорога её убьёт! Вы разве не знаете, как нынче ходят поезда?
Катя упросила Коха поговорить с матерью, которая и слышать ничего не желала о том, чтобы отложить поездку. После этого разговора мать, скрепя сердце, смирилась с тем, что им придётся остаться. Но взяла с Кати клятвенное обещание: если с ней что-нибудь случится, Катя сразу должна ехать к дяде. Так спустя полгода, ранней весной, она оказалась в Раздольном.
За обедом выяснилось, что деваться Кате, собственно говоря, некуда. Дядя Петя был её единственной роднёй, но где его теперь искать? Можно, конечно, осторожно поспрашивать у знакомых: вдруг он с кем-нибудь обсуждал свои планы, но особой надежды на это не было. Катя стояла на том, чтобы вернуться в Саратов: там у неё, по крайней мере, была работа и какие-никакие знакомые.