Крещение Новгорода. Сергей Пациашвили
стягивался на площадь, чтобы высказать свою волю. Шли купцы, лавочники, ремесленники, дружинники, челядь, охотники из Людина конца, христиане. Народ собирался в отдельные копны, каждая из которых могла держать своё слово на вече, голоса самых разных копен были равны друг другу. А слова здесь было всего два: за Богомила или за Стояна. Воробей появился почти в одно время с Добрыней, стало ясно, что он накануне о чём-то говорил с верховным волхвом. Очевидно, в случае поражения на выборах Стоян рассчитывал уйти из города в поход и тем самым обезопасить себя. Первому Добрыня дал слово Соловью, и тот использовал всё своё красноречие. Говорил он долго и красиво и завершал свою речь такими словами:
– Подумай, как следует, Новгород. Кого ты хочешь себе в посадники? Бесславного Воробья, шут которого от его имени врал вам и баламутил всё это время, или сильного колдуна, который сможет защитить вас от всех бед? Я думаю, выбор очевиден. За мной правда, Усыня и боги, за ними – кривда и нечистая сила.
Дали слово и Стояну Воробью.
– Я, конечно, так хорошо говорить не умею, – молвил боярин, – скажу лишь, что Богомил для нас чужак, в дружине он совсем недавно, да и порядков наших не знает. Я был в дружине ещё при князе Владимире, я рос с князем. Мой отец был в новгородской дружине, и его отец. Я не буду лгать своему городу, и, если нужно, отдам за Новгород свою жизнь.
– Богомила хотим! – прокричал кто-то в толпе, и тут же началась толкучка. Это молодцы Василия Буслаева избивали кого-то из Людина конца.
Стали по очереди давать слово разным копнам. Вперёд пробились копны племён, обязанных Богомилу своим примирением. И все как одно держали речь за него. Стоян переглянулся с Садком, и во взгляде его было беспокойство и гнев.
– А ну, расступись, – закричал Садко, расталкивая толпу, – дай и другой стороне слово молвить.
И вот выбрался из толпы огромный Василий Буслаев, подобно киту, проплывающему через косяк мелкой рыбёшки. За ним потянулся чуть ли не весь Людин конец. И Василий заговорил обо всём наболевшем. Стал держать речь про своего отца, отчего толпа недовольно загудела, а Добрыня злобно нахмурился. Затем Василий и вовсе открыто заговорил против новых порядков и новой веры. Кончил, однако, просьбой поддержать Стояна Воробья, но речь его мало на кого подействовала, да и толпа постоянно мешала ему говорить. Только воевода со своим окружением стал косо посматривать на возмужавшего сына Буслая, который не только не погиб, но и сумел добиться немалой власти, находясь в изгнании и в опале. В конце концов Садко в удобный момент шепнул на ухо другу, чтобы тот убирался сразу после голосования, не дожидаясь результатов, иначе его могут схватить. А меж тем дали слово и другим копнам, дали слово и христианам, но, несмотря на это, Богомил всё равно шёл впереди. Всё же красное слово – это хорошо, но богатые подарки и вино, на которые не скупился клан Змея – это ещё лучше. По взгляду Стояна Садко понимал, что если боярин проиграет, то ему придётся очень туго. Воробей