Когда сознание – поток частиц. Татьяна Юрэй
появился тонкий хрупкий слой коричневого цвета, как кожа тосорцев под шерстью. Тогда из губ Эда вырвался последний ослабевший стон, больше он не издал ни звука.
Глава 3
Служебный лифт мчится по шахте медицинской башни. В центре кабинки стоит брасианка с уверенно приподнятым подбородком и гордой осанкой. Тонкие губы прячутся в коричневой замше. Редкие волоски чуть касаются оранжевых глаз, длинные пряди падают до плеч. Её белый халат накинут на строгое платье до колен. В тонких пальцах горизонтально лежит небольшой планшет. Монитор его притиснут к халату.
Лифт остановился. Брасианка вышла в коридор сорок седьмого этажа. Народ копошится, врачи и ученые рыскают по кабинетам и трепетно следят за проблесками в планшетах. Важнее их только жизнь. Ведь сорок седьмой не обслуживает граждан, лишь нижний этажи. Но здесь хранятся медицинские данные, а в конце коридора находятся офисы ведущих ученых и врачей центра. Только верхние этажи центра заняты исследовательскими лабораториями.
Брасианка медленно добралась до офиса, цокая низкими каблуками. Датчик возле двери открыл ей проход.
– Охара? – удивился тосорец с синей шерсткой, небольшим аккуратным носом и серыми глазами. Маленький коллега сидел у окна на удобном откидном стуле и наслаждался ароматом горячего напитка. – Я думал, что ты в плавучем городе?
Красный свет с окна падает на его стеклянные кончики. Они янтарно поблёскивают.
– Я бы с радостью, Бас. Но мне срочно понадобились данные в личном компьютере, – ответила она, положила планшет на свой длинный стеклянный стол, и присела на стул из искусственной кожи. Нервно пробубнив, брасианка спрятала длинные локоны в хвостик. Затем она облокотилась о стол, который высветил поле для проверки отпечатков. Утомлённая голова упала на правую руку, а указательный палец на левой руке прислонился к стеклянной столешнице. Поле приняло отпечаток. Охара вяло нахмурила лицо и тяжело выдохнула.
– У тебя опять волосы отрасли? – спросил коллега в надежде отвлечь её от мучительного дня.
– Да. Не понимаю, зачем я сделала модификацию в молодости, чем думала? – пожаловалась она, когда голова проскользила по руке и опустилась на прохладный стол. – Как я устала!
– На твоём месте любой бы утомился. Ты почти месяц пробыла в плавучем городе. Много не спала, скорее всего. Скажи, успехи есть?
Охара фыркнула, скривила лицо. Нарисовалась ямочки на левой щеке, но Изоту они очень нравились.
– Слушай, я перепробовала все варианты в симуляторах, но результаты далеки от идеала. Всё усложняется не только из-за сложности в нейронах и инфоцепях, но и секретности, – тут она остановилась, опечалилась и тихо прошептала. – Одна я ничего не могу поделать.
– Тогда я помогу тебе, – предложил он. Бас положил стакан на свой стол, подошел. Он нежно опустил левую руку на усталое плечо Охары, словно его пальцы прикоснулись к фарфоровой кукле, и ласковым взглядом посмотрел