Восставшая против нормы. Изольда Оккервиль
возвращавшаяся домой Эдельвейс. У нее-то, хорошо знавшей местную переменчивую погоду, была с собой и ветровка с капюшоном, и зонтик. Эдельвейс отдала девушке свою ветровку, уверив, что ей самой вполне хватит зонтика.
Потом девушка вернула ей ветровку выстиранной, и Кронин обратил внимание, что Эдельвейс эту курточку потом надевала.
А ведь та девушка была полусильванкой… Конечно, одолжить ей ветровку могла не только имперка, но и гражданка США, но, получив свою вещь назад, вряд ли стала бы надевать ее снова. Предубеждение людей против других биологических видов все же было слишком велико. Но в Империи, по-видимому, таких проблем не было.
Леди Керкира внимательно выслушала Кеннета. При этом она быстро просматривала досье Эдельвейс.
– Да, здесь отмечено, что она занимается фехтованием, – с явным облегчением кивнула Керкира.
– Она же вся в синяках, взгляните на снимки.
– Фехтование – жестокий вид спорта, как и все единоборства, – Керкира пожала плечами, мельком бросив взгляд на изображение избитой Эдельвейс.
– Что за порядки в их спортклубе! Куда смотрит их тренер! У нас в Америке на такой клуб подали бы в суд!
– А у нас – свободная страна, – Керкира улыбнулась и развела руками. -Леди Эдельвейс имеет полное право распоряжаться своим телом по своему усмотрению. Но если ее внешний вид оскорбляет ваши эстетические чувства… Я прикажу поставить глушилки для электроники вблизи пляжной зоны, чтобы ваши офицеры не фотографировали граждан Империи в пляжном варианте. Тем более, – тут Керкира со значением подняла указательный палец, – еще и без согласия означенных граждан.
Отключая видеофон, капитан подумал, что если он попытается возобновить этот разговор, ему, вероятно, предложат еще и закрасить иллюминаторы «Инвиктуса», так как иначе американские офицеры с большой долей вероятности увидят снаружи еще что-нибудь порочащее действительность великой Парадизской Империи.
В своем рабочем кабинете Эдельвейс уставилась на сферический монитор… Чего только ей ни приходилось моделировать! Синтезатор спирта был практически закончен, оставалось только отослать файл в фирму, осуществляющую материализацию артефактов.
Эдельвейс покосилась на свой голографический браслет. Она заметила, с каким восхищением смотрит на этот браслет старший штурман Ральф Маккормик.
Было в старшем штурмане что-то мальчишеское… Эдельвейс подумала, что вряд ли его взяли на должность старшего штурмана за особые заслуги – еще не успел заслужить, слишком молод, и уж конечно не за природное обаяние. Она выяснила, что он – родственник какой-то шишки из НАСА – кажется, сын адмирала Маккормика. Конечно, парня так и тянет спросить у нее, при каких обстоятельствах получен этот браслет. Но он не спросит, так как понимает, что она не имеет права ему ответить. Эдельвейс снисходительно улыбнулась.
…Тот случай, за который она получила