Полдень войны. Игорь Дихтер
Его отец ушёл на фронт ещё в июне 1941.
Данила бывал у него в гостях пару раз, но теперь не мог вспомнить, при каких обстоятельствах.
Жизнь до блокады – была ли ты?
В квартире пахло чем-то неприятным, было темно.
Они прошли в гостиную.
– А вы, как я понимаю, Анатолий Игоревич Смирнов? – развернувшись на стуле, поинтересовался мужчина в форме.
Чекист.
Белёсые глаза задумчиво изучили сперва тощую фигуру Толи, затем более здоровую – Данилы.
Толик стянул с головы шапку и быстро кивнул.
Только сейчас Волконский заметил, что пальто на нём висит, будто на вешалке.
– А вы кто? – строго спросил чекист, обращаясь к Дане.
– Товарищ Анатолия по институту.
– А вы в курсе, товарищ Анатолия, что в этой квартире проживают враги народа?
Данила недоуменно посмотрел на Смирнова.
Тот лишь потупил взор.
– Шпионы, не иначе, – резкий голос разорвал сгустившийся смрад квартиры.
В дверях комнаты стоял статный мужчина в форме, тоже чекист. Волосы его были аккуратно уложены по пробору, на щеках играл лёгкий румянец, а оскал был прямо волчьим. Столь красивый человек сильно контрастировал на фоне бледных полуживых людей.
Серо-зелёный взгляд задержался на лице Данилы дольше положенного.
Волконский поспешил отвернуться, ибо подобное внимание не означало ничего хорошего.
– Что нашёл? – поинтересовался первый чекист, поднимаясь, и забирая из рук коллеги смятую стопку бумаг, – письма, вырезки…
– Оказывается, к семье Смирнова не зря приглядывались ещё до войны, – холодно заметил тот, что был слишком красив, – увозим всех. А это кто такой?
– Товарищ Анатолия, – хохотнул первый, деловито пряча стопку в чемодан.
Недавно в квартире произошёл обыск, потому запнуться о разбросанные предметы было несложно.
– Петровский! Выводи всех! – крикнул первый.
Послышались шаги, и из дал ней комнаты вышел третий чекист, ведя под локти двух женщин.
У Данилы защемило сердце от вида сестры Толи, которая стала просто скелетом. Бледная, почти голубая кожа… Когда она медленно надевала пальто, было видно, что-то кажется ей невыносимо тяжёлым.
Всю семью Смирновых выводили. А те тихо и молча двигались в сторону двери. Спорить не было сил.
– Как твоё имя? – сурово спросил тот, что был краше всех, становясь напротив Данилы.
Тот назвался.
– Адрес?
Волконский поспешно ответил.
– Что ж, Данила, иди-ка ты домой, пока и тебя не повязали.
Брюнет кивнул.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем незнакомец сморгнул, натянул фуражку, и быстро покинул квартиру следом за товарищами и задержанными.
***
Рассвет смущённо заглянул в Ленинград, но из-за регулярной бомбёжки неба практически не было видно.
Немец в форме чекиста медленно