Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть пятая. Александр Дюма
развязка? Что же вы так тянете? – спросил Гурвиль.
– Semper ad eventum[11], не правда ли? – сказал Фуке тоном вельможи, который путается в цитатах.
Латинисты захлопали в ладоши.
– А развязка моя, – воскликнул Лафонтен, – состоит в том, что Ванель, упрямое животное, когда узнал, что я еду в Сен-Манде, умолял меня взять его с собой.
– О, о!
– И представить его, если возможно, монсеньеру. Он сейчас находится на лужайке Бель-Эр. Что вы скажете на это, господин Фуке?
– Скажу, что не следует мужу госпожи Ванель столь долго находиться на пороге моего дома; пошлите за ним, Лафонтен, раз вы знаете, где он находится.
– Я сам побегу туда.
– Я пойду с вами, – сказал аббат Фуке, – я понесу мешки с золотом.
– Прошу без шуток, – строго сказал Фуке. – Если здесь есть дело, пусть оно будет серьезным. Но прежде всего будем гостеприимны. Попросите за меня извинения у этого благородного человека и передайте ему, что я огорчен тем, что заставил его ждать, но я не знал о его приезде.
Лафонтен поспешил за Ванелем. К счастью, Гурвиль сопровождал его, так как поэт, весь отдавшись вычислениям, сбился с пути и пустился было по направлению к Сен-Мору.
Через четверть часа господин Ванель входил в кабинет суперинтенданта, тот самый кабинет, который мы вместе со всеми смежными ему помещениями описали в начале повествования.
Увидя входящего Ванеля, Фуке подозвал Пелиссона и в течение нескольких минут говорил с ним шепотом.
– Запомните как следует, – сказал он ему, – велите уложить в карету все серебро, всю посуду, все драгоценности. Возьмите вороных лошадей. Ювелир поедет с вами. Задержите ужин до приезда госпожи де Бельер.
– Надо ведь еще предупредить госпожу де Бельер, – сказал Пелиссон.
– Не беспокойтесь. Я беру это на себя.
– Отлично.
– Идите, мой друг.
Пелиссон ушел, не очень хорошо понимая, в чем дело, но доверяя, как настоящий преданный друг, воле, которой он подчинялся. В этом сила избранных душ. Подозрительность – признак низменной души.
Ванель склонился перед суперинтендантом. Он собрался было начать длинную речь.
– Садитесь, сударь, – вежливо сказал ему Фуке. – Кажется, вы хотите купить мою должность?
– Монсеньер…
– Сколько вы можете заплатить мне за нее?
– Вы сами, монсеньер, должны назначить цену. Я знаю, что вам уже делали некоторые предложения.
– Мне говорили, что госпожа Ванель оценивает мою должность в миллион четыреста тысяч?
– Это все, что у нас есть.
– Вы можете выплатить эти деньги сразу?
– У меня их нет с собой, – сказал наивно Ванель, приготовившийся к борьбе, к хитростям, к шахматным комбинациям и озадаченный такой простотой и величием.
– Когда они будут у вас?
– Когда вам будет угодно, монсеньер.
Он боялся, что Фуке издевается над ним.
– Если б вам не приходилось возвращаться для этого в Париж, я бы сказал – сейчас же…
– О,
Всегда торопится к развязке (