Завтра я буду скучать по тебе. Хейне Баккейд
досок.
– Разве там не красиво? Расмус присылал мне фотографии комнаты и вида со своего телефона.
– Великолепно, – отвечаю я, пододвигаю пару коробок с плиткой к окну и сажусь.
– А вид? Как тебе этот потрясающий вид из окон? Расмус называет его непревзойдённым.
– Он прав. – Я кладу локти на подоконник, мой взгляд тонет в пучине снега, она мерным фронтом проходит мимо. За окном так серо, что земли больше не видно. Даже склад инструментов у входа на маяк скрылся за плотной серой дымкой. – Абсолютно непревзойдённый.
– Спасибо, – Анникен тяжело дышит.
– Анникен, – заговариваю я после долгой тишины, когда мы оба сидим и слушаем дыхание друг друга, – я не знаю, что еще я должен сделать.
– Возвращайся, – устало говорит она, – Теперь и я поняла. Его здесь нет. Господи… – всхлипывает она. Ее барьеры наконец прорваны. – Его здесь больше нет…
Анникен кладёт трубку, но я еще долго сижу, прислонив мобильный к уху. Траулер уплыл, за окном воет ветер, и волны без устали бьются о берега острова. Передо мной легко и элегантно кружат снежинки, будто партнёры в экзотическом парном танце.
Я думаю о Фрей.
Глава 16
Танцевальные курсы с Фрей, Ставангер, 24 октября 2011 г.
Я увидел Фрей в культурном центре Сёльберга, уже через день после нашего свидания в кафе «Стинг». Она изящно пробиралась сквозь толпу детей и родителей с раскрашенными лицами и причудливыми причёсками. На плакате перед входом значилось, что в тот день в центре проходил семейный фестиваль для детей и молодёжи всех возрастов.
В фойе соорудили сцену. Разодетые мифические существа с голубыми флагами ООН в руках прыгали и танцевали среди собравшихся, хищно ухмыляясь.
Едва ли мы с Фрей встретились там случайно. Я уже несколько часов провёл в районе, беспокойно ходил туда-сюда между культурным центром, выставками и магазинами, ожидая, когда наступит шесть часов. Согласно объявлению, висящему на одной из стеклянных дверей третьего этажа, тренировки по спортивным танцам проходили там два раза в неделю, по соседству с кабинетом кружка детского оригами.
В попытке скоротать время мне даже довелось лицезреть театральную постановку о мальчике с игрушечной змеёй, оживающей только когда они оставались вдвоём. Но это едва ли заслуживает упоминания.
Фрей была одета в тёмно-серые спортивные лосины, кофту с капюшоном и чёрные кроссовки. Она быстро взбежала по ступенькам, не заметив меня. За моей спиной заработал микрофон, и женский голос с энтузиазмом объявил, что на цокольном этаже открылась для приёма гостей мастерская троллей и духов.
Я виновато улыбнулся какой-то женщине в костюме ведьмы, столкнувшись с её дочерью. Та нарядилась к фестивалю в сшитый дома костюм – то ли пчелы, то ли шмеля, с двумя бадминтонными ракетками на спине. Я двинулся к лестнице.
По пути наверх я прошёл мимо стендов у входа в библиотеку на втором этаже, где рекламировались курсы африканского плетения волос и росписи хной.