Еще одна из рода Болейн. Филиппа Грегори
и со мной то же самое. Я живу как мой отец, как мой муж. Ношу платье, подобающее дочери такого отца, жене такого мужа. Но у меня нет собственных денег. В этом смысле я не богаче твоей жены.
– Но вы Говард, а я никто, – заметил он.
– И все равно – я женщина. Я могу быть одной из высших или никем – как ты.
– От чего это зависит? – пытался понять он.
Я вспомнила, как вдруг омрачилось лицо Генриха, когда он на меня рассердился, и ответила:
– От судьбы.
Лето 1522 года
Шел третий месяц моей ссылки, июнь, сады Хевера благоухали розами. Запах висел в воздухе, как дым, тяжелые головки цветов клонились к земле. Я получила письмо от Анны.
Дело сделано. Постаралась попасться ему на глаза и заговорила о тебе. Сказала ему – у тебя сил нет больше выносить разлуку, такая у тебя к нему слабость. Семья разгневалась, потому что ты не желала скрывать свою любовь, вот и сослали в надежде: с глаз долой – из сердца вон. Пойми этих мужчин, их натура такова, ты ему куда больше нравишься, когда страдаешь. Другими словами, можешь возвращаться ко двору. Мы в Виндзоре. Отец сказал – пусть возьмет пяток слуг и возвращается немедленно. Приезжай прямо перед ужином, только убедись сначала, что тебя никто не заметил, и сразу же в нашу комнату, я тебе скажу, как себя вести.
Виндзорский замок. Пожалуй, самый красивый из всех, принадлежащих Генриху. Сидит на верхушке зеленого холма, словно серая жемчужина на бархатной подушке. На башенках развеваются королевские штандарты, подъемный мост опущен, по нему туда-сюда снуют разносчики, катят повозки, тележки пивоваров. В каком замке ни живи, двор высасывает все, что можно, из окрестных селений. Виндзор немало преуспел на службе столь прибыльным аппетитам замка.
Я проскользнула в боковую дверь и, не попавшись на глаза никому из знакомых, добралась до комнаты Анны. Там никого не было. Села – придется подождать. Как я и думала, она появилась ровно в три, сняла с головы чепец и чуть не закричала, увидев меня.
– Решила, что ты – привидение. Ну ты меня и напугала.
– Сама же велела пробраться в комнату потихоньку.
– Да-да, хотела тебе рассказать, какие тут дела творятся. Только что с королем разговаривала. Мы были на арене для турниров, глядели на лорда Перси. Mon dieu![12] Ну и жара!
– И что он сказал?
– Лорд Перси? Он просто очарование.
– Нет, король.
Анна улыбнулась насмешливо:
– Спрашивал о тебе.
– И что ты ему ответила?
– Дай подумать. – Она бросила чепец на постель, распустила волосы, которые рассыпались по плечам тяжелой темной волной, подобрала их одной рукой, охлаждая шею. – Никак не припомню. Такая жара!
Я уже привыкла – пусть дразнит, мне все равно. Села тихонько на маленький деревянный стульчик у пустого камина и даже головы не повернула, пока сестра умывалась – лицо, руки, шея, – причесывалась, закручивала волосы, непрестанно восклицая по-французски и жалуясь
Боже мой!