Кваздапил. Петр Ингвин
и я не выдержу. Уходи.
– С удовольствием задержусь на минутку.
Мелодия «Лезгинки» заставила обоих вздрогнуть. Мадина бросилась к сумочке, звонивший телефон взвился к уху, разговор пошел на своем. Пока одна ее рука держала трубку, вторая на ходу стаскивала футболку.
Моему стыдливо следившему взгляду нахалка успела даже подмигнуть.
Я был рад звонку. Кажется. Скажем так: частично.
По окончании разговора Мадина усмехнулась.
– Родные мотивы – родной крови. – Отключенный телефон полетел в сумочку, девушка ринулась к брошенным вещам. – Гарун скоро вернется, нужно бежать.
Дверь в ванную, где она одевалась, принципиально осталась открытой. Неуемная авантюристка поражала упорством в достижении целей. Направить бы его в благое русло…
Не думаю, что Султан считает себя проигравшим. Может, и мне не стоит пенять на русло? Ведет в приятную сторону, от меня ничего не требуется, просто плыть по течению…
– Помоги, – донеслось из ванной.
Виляющая середина Мадины втискивалась в надеваемое через голову платье, которое руки стягивали вниз по фигуре. Мне под нос выставилась спинка, где требовалось застегнуть молнию. Я молча вжикнул, ноги сделали шаг назад. Мадина ожидала как минимум объятий, но приняла реальность, сборы продолжились. Затем из ее уст упало слово, всего одно, зато какое:
– Завтра.
Ощущение – меня забыли в криосауне.
– Что? – тупо спросил я.
– Не придуривайся. Встретимся завтра.
– Завтра меня не будет, уезжаю.
Метавшийся по квартире вихрь, подхватывавший куртку и сумку, на миг застыл, ресницы обалдело хлопнули:
– А послезавтра?
– Минимум на неделю.
– У меня есть твой номер, списала у Гаруна. Свой не даю, потому что брат иногда проверяет. Надеюсь, на звонки от неизвестных отвечаешь?
Уметь бы тоже так брать быка за рога, чтобы бык чувствовал себя глупо и безысходно, и мощные копыта покорно топали на поводу в нужную сторону.
– Не уверен, что это хорошая идея.
– Вообще или имеешь в виду звонок от конкретной меня?
– Какая же ты умная плюс к тому, что красивая.
– Это ты обо мне еще не все знаешь.
Мадина обежала себя взглядом – все ли в порядке.
– Волосы не высохли, – напомнил я.
– Неважно. – Из сумочки появился головной платок, под которым спрятались последние улики.
На меня снова глядела гламурная фифочка, узкое платье подчеркивало дары природы, звал на безумства вызывающий взор, а плотоядный оскал обещал не выпустить живым. Кожаные куртка и сумка казались выпотрошенными жертвами. Лишь скромный головной убор нарушал композицию.
– На Хаде платок смотрится органичней, а тебе больше идут распущенные волосы, – сообщил я. – Вообще, странно видеть тебя в платке.
– Скоро без него вообще не увидишь.
Скоро вообще не увижу, подумалось с тайным облегчением.
Да, не увижу, уныло согласилось во