Кваздапил. Петр Ингвин
время ожидания надо как-то убить. Почему заодно не подгадить малолетнему засранцу? Его понять легко, кому понравится, что в компании появился кто-то старше и, скорее всего, сильнее и умнее. Был бы вежливее, оставался бы царем горы, а теперь – поборемся. Жизненный опыт против самомнения и наглости.
– Как говорил незабвенный Пятачок, до пятницы я абсолютно свободен.
Моя спина вольготно откинулась на решетчатую стеночку, я умолк. Пригласили? Мучайтесь.
Повисла тишина. Девушки ждали чего-то от парней, Захар, типичный «гамма», выбившийся в «беты» молчал в присутствии самцов более высокого ранга, а я, оказавшийся с Данилой в «альфах», инициативы не проявлял. Вопрос «Зачем?» облили сарказмом, теперь мое дело сторона.
Машенька хоть и оказалась в компании самой мелкой, первой не выдержала.
– Сыграем во что-нибудь?
– Например? – чирикнула Наташа со своего насеста.
– В бутылочку!
– С братом? – Данила поморщился.
Маша хлопнула ресницами:
– А что, брат у меня славный, я его с удовольствием поцелую.
– Я тоже. – Наташа хитро подмигнула.
– У вас тоже здесь брат? – пошутил я.
– Разве меня много? – Хорек на жердочке возмутился. – Прошу не выкать, если ты не мент, а я не на пенсии.
– Зато меня много. – Даша сделала упор на слово «меня». Серые глаза наполнились горькой самоиронией, губки на миг поджались, словно она хотела заплакать. Секундный позыв миновал, передо мной снова оказалась уверенная в себе молодая женщина, у которой все соблазнительное гордо выпирало и предлагалось как хлеб-соль дорогому гостю. – Разрешаю выкать, мыкать, тыкать и даже ейкать.
– Ты за словами следи, – хохотнула Машенька, мне в бок прилетел локоток, – а то Саня действительно тыкнет.
– Только мыкнешь, – презрительно добавил Данила.
– А то и мнекнешь, – поддержала Наташа, у которой подруга отобрала мое внимание. Тонкие губы раздвинулись в циничной ухмылочке, глаза сузились.
Я понимал, что за колючестью и ядовитостью пряталась обычная неустроенность, так свойственная подросткам. Мир еще изучается, ответные реакции не всегда понятны и прогнозируемы, поэтому защитой выступала улыбочка, на которую легко списать все ляпы. Поняв, что вернуть к себе интерес можно только чем-то действенным. Наташа расширила мне вид на розовое пятно, а голос тихо сообщил:
– Наша Даша такая: почему не менякнуть, чтоб потом хорошо оттебякали?
Сестренка напряглась, на меня скакнул беспокойный взгляд.
– Не принимай всерьез, мы так шутим.
Наташа пожала плечами, на которых лежала рука Данилы:
– Кто шутит, а кто нет. Когда меня тыкают, во мне все еёкает, я мыкаю, затем онкаю, сразу хочется васкать, ихкать и оникать.
– Успокойся, все поняли, что прекрасно разбираешься в местах… в местоимениях. А я… – Даша картинно вздохнула. – Вот вечно я так. Наобещаю, а потом расхлебывать. И ничего не поделать, слово сказано.
Даниле категорически не