Золото Капитана Флинта. Игорь Алексеевич Ковриков
жизни на каторге за воровство.
– А я и не прошу тебя дать ответ именно сейчас, – он улыбнулся. – Подумай. А когда примешь решение, дашь знать Дику.
– Хорошо, – сказал я и поднялся, чтобы уйти.
– И ещё, Гарри, – Найт посмотрел на меня исподлобья. – О нашем разговоре ни должна знать ни одна живая душа.
– Этого ты мог бы мне и не говорить.
Я скоро забыл об этом разговоре. На тот момент меня всё устраивало в моей жизни и мне не хотелось ничего менять, а тем более становиться на скользкую дорожку, связавшись с такими людьми, как Найт. Законы в Англии были суровыми, и если попадёшься на воровстве, можешь не рассчитывать на снисхождение, даже не смотря на молодость.
Я всё так же работал в трактире, и время шло своим чередом. Дик, который всегда был рядом, никогда не напоминал мне о разговоре на пустыре, как будто его никогда и не было. Но однажды произошёл случай, который полностью перевернул всю мою жизнь.
Как-то раз, уже ближе к вечеру, в наш трактир ввалилась шумная компания. Трое богато одетых молодых людей, уже навеселе, привели с собой молодую девушку, по виду проститутку. На шее у девушки был одет собачий ошейник, а поводок, идущий от него, держал один из парней.
Они сели за столик прямо в самом центре зала и сразу заказали себе океан выпивки.
– И ещё принесите миску для нашей собачки, – смеясь, сказал парень, державший поводок. – А то она совсем проголодалась.
С этими словами он сильно толкнул девушку в грудь, и та, не удержав равновесия, упала на четвереньки. Я увидел, как от боли скривилось её лицо, а из глаз брызнули слёзы.
Кровь бросилась мне в голову от бешенства, и я хотел тут же надавать оплеух этому «хозяину жизни», но усилием воли взял себя в руки. Я понимал, что сделай я это, и у меня будут большие неприятности, и я наверняка потеряю свою работу, поэтому просто отвернулся и, скрепя зубами, ушёл в кухню.
Я стоял, мыл в тазу огромную сковороду и пытался успокоиться, но меня всё равно трясло от гнева. Я не понимал, как можно так было обращаться с женщиной. Пусть она была обыкновенной проституткой, но всё-таки это была женщина, слабая и беззащитная, и поднимать на неё руку являлось большим грехом. Я был убеждён в этом, может быть ещё и потому, что вырос без матери и каждая женщина, так или иначе, напоминала мне её.
– Наелась, собачка, – услышал я громкий голос из зала. – А теперь в благодарность оближи сапоги своему хозяину.
Этого стерпеть я уже не смог.
Швырнув недомытую сковородку на пол, я рванулся вон из кухни. Ворвавшись в зал, я увидел картину, до того омерзительную, что подобное даже трудно было себе представить. Бедная девушка, как и раньше, стояла на четвереньках, перед ней была миска с какой-то бурдой, а молодой наглец, сидя на лавке, смеясь, совал ей в лицо свой сапог.
Я уже не мог совладать с собой и, подбежав к нему, со всей силы засветил кулаком в ухо. Он слетел со скамейки и покатился под стол, а двое его друзей вытянули