Из России за смертью. Михаил Рогожин
Гаврилович, – удивился Советов, – секреты от партии, от военного отдела и секретариата? Помилуйте, в таком случае кому вы служите?
Генерал поежился.
– Вы не так меня поняли. Я имел в виду Генштаб. Там о задуманной операции не знают.
– При чем же здесь Генштаб? Дело больше, как я понимаю, политическое. Поэтому идите отдыхайте. Пока…
Допив чай, Советов встал, протянул руку расстроенному генералу и, не возвращаясь к разговору, попрощался:
– К себе не приглашаю, срочно нужно доработать документ. Так что в добрый час, генерал.
Саблин привстал, вяло пожал протянутую руку и так и остался стоять, пригнувшись, в опустевшем буфете.
ОЛИВЕЙРА
Оливейра продолжал молчать. Емельянов понял, что главное сказано. Предложение хорошее.
– Товарищ генерал, ему стало известно, что скоро могут произойти события, в которых будут задействованы наши вертолеты. И предлагает продать ему несколько штук. Зарегистрируем их как пропавшие в ходе операции.
Генерал Панов взревел:
– Какая, к черту, операция! Скажи, что я ему не верю. Его подослали с провокационными целями. Может, он теперь служит в ЦРУ?
Емельянов понял, что лучше Панова к дальнейшим переговорам не привлекать. Он уже зациклился на предательстве и не способен к спокойному раскручиванию коммерческого предложения.
– Дорогой господин Оливейра, вы нас ставите в сложное положение. Смешиваете политические домыслы с экономическими вопросами.
– Совсем нет. Мне нужны вертолеты. Четыре машины. И в ближайшее время.
– Вертолеты нужны всем. Но никому не приходит в голову частным порядком просить генерала Панова продать их. И вы бы не пришли к нам, если бы кто-то не сообщил вам ту информацию, которой вы располагаете.
– Видит бог, мне совершенно непонятно, о чем вы говорите.
– Хорошо, уточню. Основываясь на ложных слухах о подготовке к военной операции, вы решили воспользоваться моментом и предложить продать вам машины, списав их исчезновение на удачливую стрельбу ПВО УНИТА.
– О… – Оливейра широко заулыбался. – Это была бы чрезвычайно выгодная сделка.
– Что он хихикает? – нервно тряся банкой с пивом, подозрительно покосился Панов.
– Пока врет, но скоро доберется и до правды, – успокоил референт. И, не обращая внимания на генерала, продолжил: – Действительно, мысль интересная. Задача решаемая, но крайне трудная. Машины – ладно, но что прикажете делать с экипажами? Большой вопрос! Слава богу, пока не актуален…
Емельянов глубоко вздохнул и развел руками. Пришло время уже Оливейре разыгрывать непонимание:
– Что же не дает возможности обсудить предложение?
– В том-то и дело, – с веселым сожалением принялся объяснять Емельянов, – операции-то никакой не предвидится. Слухи, неизвестно кем распространяемые, на самом деле ложные. Мы лично ничего про это не знаем.
– Такое