Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1. Отсутствует
поднявшись во весь рост, стал осматривать поле боя и те места, о которых он докладывал на наблюдательный пункт армии. Человек, который дрожал бы за свою шкуру, так бы себя не вел. И погиб он бессмысленно. Возвращаясь на свой командный пункт, вместо того, чтобы обойти обстреливаемое пространство, он шел через него и был убит.
Ночью в распоряжение армии прибыл батальон танков. Артиллерийский полк 92 сд, полковая и батальонная артиллерия стрелкового полка в полосе которого происходило наступление, была поставлена на позиции для стрельбы прямой наводкой. Проведена тщательная организация взаимодействия пехоты, артиллерии и танков. На другой день наступление возобновилось. После тридцатиминутной артиллерийской подготовки, пехота и танки перешли в атаку и Белоостров был взят. Правда пьяные одиночки смертников шуцкоровцев с чердаков и подвалов еще вели бессмысленный огонь. Нет, эти «молодчики» не были представителями трудолюбивого финского народа, эта банда была из породы осадчих на Карельском перешейке. Из них же в 1939–1940 году вербовались так называемые «кукушки». Характерно, что при серьезном положении эти «кукушки» превращались в трусливых зайцев. В 1941–1944 годах они уже не куковали. Можно удивляться только, как это финский народ позволили правительству втянуть себя в войну, а еще больше тому, как эти преступники остались на свободе после войны. Накануне войны финские правители находились в трансе. Ели у Гитлера эта болезнь врожденная, то финских правителей можно было излечить изоляцией. Последствия болезни «правителей» вынес на своих плечах народ.
В октябре и ноябре месяцах вокруг Ленинграда создалась прочная и жесткая оборона. Тыла не стало. Все превратилось в сплошной фронт и трудно сказать, где было опасней – на переднем крае или на улицах города. На переднем крае видимая и всегда ожидаемая опасность, на улицах города неожиданные огневые налеты. Жители города разделяли и несли с войнами все тяготы фронта. Народ не пассивно жил, народ боролся.
С каждым днем борьба становилась упорней и ожесточенной, а потери противника становились все больше и больше. Даже кухня обер-враля Геббельса была в затруднительном положении.
Артиллерия в блокаде. Самое опасное в обороне тишина. Она убаюкивает и притупляет бдительность. Однажды, проверяя наблюдение в районе Коросары, зашел на наблюдательный пункт одного из дивизионов. На пункте никто не встретил. Поднялся на вышку. Телефон и журнал наблюдения на месте, но вышка пуста – ни одного наблюдателя. После узнал, что командир взвода управления ушел с командиром стрелкового батальона изучать район предстоящего действий разведки. Зашел в землянку. Когда я открыл дверь, то заметил – около десяти человек сидело на нарах у печки и о чем то беседовали. Окон в землянке нет. Темно. На меня никто не обратил внимания, сел и я. Один из бойцов стрелкового полка рассказывал о своем дежурстве «Стою это я на посту и вижу, как на той стороне Вийс-Иоки наблюдатель финн нервно ходит по траншее. А