Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая. Юрий Безелянский
в том, что
И, каждый стих гоня сквозь прозу,
Вывыхивая каждую строку,
Привил-таки классическую розу
К советскому дичку
Чтобы понять: сбылось – не сбылось, надо покинуть серебряный сад русской поэзии и пройтись по мичуринским аллеям советской поэзии.
Алданов: последний джентльмен русской эмиграции
Марк Александрович Алданов (настоящая фамилия Ландау; 1886, Киев – 1957, Ницца).
Блистательный прозаик и мемуарист Марк Алданов! Но откроем литературную энциклопедию и прочитаем: «За рубежом опубликованы исторические романы, увлекательные по сюжету, но поверхностные и реакционные по содержанию…» Это напечатано в 1962 году, а сегодня пришло прозрение: классик русской литературы.
В 1991 году в России вышло первое собрание сочинений Марка Алданова, за ним последовали другие издания, и в мир алдановских героев с удовольствием погрузились читатели: занимательно, исторично, свежо, безукоризненный русский язык и щедро рассыпанные афоризмы. Но кем был сам Алданов? Как сложилась его судьба?
Никаких материальных трудностей в детстве и юности не испытывал. Окончил классическую гимназию и получил основательные знания, в том числе и иностранных языков: латынь, греческий, немецкий, французский и английский. В 1910 году Алданов окончил Киевский университет сразу по двум факультетам – правовому и физико-математическому (отделение химии). Правоведом не стал, а вот химик из Алданова получился отменный.
Научная скрупулезность и точность сказались и на Алданове-писателе. Он любил проверять и выверять все исторические факты, никогда не позволял себе никакой отсебятины. И любил повторять фразу французского профессора Олара: «Нет ничего более почетного для историка, если сказать: я не знаю». Хорошо знавший Алданова Леонид Сабанеев вспоминал: «Во всем он был не поверхностно, не с налету, а глубоко и тщательно осведомлен. Я думаю, что другого русского писателя с такой эрудицией в стольких областях совершено разных просто и не существовало… Не зря он говорил, что треть своей жизни просидел в библиотеках и за чтением книг».
Выписки, выписки… боже мой, как я понимаю Алданова, я сам такой выписыватель!..
Однако тишину библиотек взорвали сначала Февральская, а затем Октябрьская революции. И надо было делать выбор: по какую сторону баррикад встать. Алданов предпочел партию народных социалистов, ему были любопытны герои народнического движения – Вера Фигнер и Герман Лопатин. С ними он встречался, разговаривал, также поддерживал хорошие отношения с лидером кадетов Павлом Милюковым. А большевиков он ненавидел.
В отличие от Бунина и Зинаиды Гиппиус, которые живописали большевистские кошмары, Алданов в своей книге «Армагеддон» (1918), как истинный ученый, препарировал и анализировал большевизм и его идеи. «Загадка русской революции» не являлась для Алданова тайной: он видел ее истоки и понимал сущность новых вождей. Как гуманист Алданов не мог принять режим, опирающийся на насилие и террор и стремящийся установить тотальный контроль над умами