Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая. Юрий Безелянский

Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая - Юрий Безелянский


Скачать книгу
а писателем был «холодным», «что скучновато ему было обо всем писать и писал он почти нехотя…». Ну а уж с современниками расправлялся Адамович лихо и бесцеремонно.

      Илья Эренбург – «Это какой-то Боборыкин, начитавшийся Жироду».

      Корней Чуковский – «Даровито-пошлый человек».

      Лидия Сейфуллина – «Типичная поставщица ходкого товара, изворотливая, смышленая, но бездушная».

      Стихи Осипа Мандельштама – «всего только бред. Но в этом бреду яснее, чем где бы то ни было, слышатся еще отзвуки песни ангела, летевшего “по небу полуночи”.

      Ну а про Марину Цветаеву Адамович писал: «Как объяснить ее последнее стихотворение – набор слов, ряд невнятных выкриков, случайных и “кое-каких” строчек!..» В ответ Цветаева назвала Адамовича «гениальным болтуном».

      Но Адамович продолжал выступать в роли зловредного критика Христофора Мортуса из набоковского «Дара». Вот что он писал о Брюсове и Блоке:

      «У литературы есть странное, с виду как будто взбалмошное свойство: от нее мало чего удается добиться тому, кто слишком ей предан. В лучшем случае получается Брюсов, пишущий с удовольствием и важностью, поощряемый общим уважением к его “культурному делу”, переходящий от успеха к успеху, – и внезапно проваливающийся в небытие… У Блока – в каждой строчке отвращение к литературе, а останется он в ней надолго».

      А вот еще одно удивительное мнение Адамовича: «…простительно проглядеть Пушкина; но непростительно восхищаться Кукольником».

      А как вам нравится такое рассуждение Адамовича: «Когда в России восхваляется что-либо за особенную русскую сущность, можно почти безошибочно предсказать, что дело плохо…»

      «Русской сущностью» Адамович, кстати говоря, никогда не отличался, в эмиграции он просто страдал ностальгией по утерянному Петербургу:

      За всё, за всё спасибо. За войну,

      За революцию и за изгнанье,

      За равнодушно-светлую страну,

      Где мы теперь «влачим существованье».

      Нет доли сладостней – всё потерять,

      Нет радостней судьбы – скитальцем стать,

      И никогда ты не был к Богу ближе,

      Чем здесь, устав скучать,

      Устав дышать,

      Без сил, без денег,

      Без любви,

      В Париже…

      И воспоминания, воспоминания без конца:

      Что там было? Ширь закатов блеклых,

      Золоченых шпилей легкий взлет,

      Ледяные розаны на стеклах,

      Лед на улицах и в душах лед…

      Словом, в Париже о Петербурге… Однако Адамович жил не только в Париже, с 1951 года в течение 10 лет он обретался в Англии. В 60-е годы попеременно находился то в Париже, то в Ницце. Группировал вокруг себя молодежь и создал целое поэтическое упадническое направление под названием «Парижская нота» – с доминирующей темой смерти. Как отмечал Юрий Терапиано, «почти все молодые поэты, начавшие в эмиграции, думали по Адамовичу».

      «На Монпарнасе, в отличие от Ходасевича,


Скачать книгу