Война за океан. Том второй. Николай Задорнов
вся река зеленая. Это затопленные луга стоят в воде. Густая трава в полтора роста человека колышется там вместе с волнами, и кажется, что вода зеленая. Все протоки, сбежавшись из-за островов, слились. Справа на берегу видны домишки туземного стойбища.
Муравьев велел приставать к левому берегу, чтобы зря не пугать население. Надо было узнать, что за место, как называется. Около домов видны люди, и даже удивительно, как смело себя ведут… Туда пошел на лодке Сычевский разузнавать все и знакомиться с населением.
Часть судов стала посередине реки, несколько барж – у правого берега. Одно за другим подходили и становились в разных местах на якорь отставшие суда.
А на берегу люди не разбегались, как до сих пор случалось повсюду, где проходил сплав.
Коней сводили пастись на острова.
Вот уже на лодках отправились косцы искать незатопленные места на возвышенностях – релках. Через некоторое время на лугах забелели их рубахи. Одни косят, другие сгребают свежую траву, накладывают ее в лодки. На баржи с лодок подают траву вилами.
– Хороша ли тут трава? – спрашивает губернатор у Алексея Бердышова, который сменил Маркешку, отправившегося на свою баржу.
– Трава тут быстро зреет, в дудки идет, – отвечает казак.
– Ну а что нового у вас, казаки?
– Всем довольны, ваше высокопревосходительство! – отвечает Алешка. Подумав несколько, он добавляет: – Пешков у нас песню сложил. – И, беззвучно усмехнувшись, Бердышов тряхнул головой.
– Что же это за песня? – спросил губернатор.
– Шибко хорошая песня, ваше высокопревосходительство.
– Ну, спой мне ее.
– Я и никогда-то не пел, у меня голоса нет. Только складывать помогал Пешкову.
– Что это, Пешков, значит, у вас поэт?
– Это уж как вам угодно, Николай Николаевич! – ответил казак настороженно.
– Ну что же за слова?
Алешка хитро сощурился и почесал ухо. Он один, кажется, из всех товарищей не стеснялся разговаривать с губернатором, считал генерала своим старым знакомцем и уверен был, что тот зря не обидит.
– «Плыли по Амуру долгие версты, сбили у рук-ног персты, считаючи версты…» – сказал Алексей.
Теперь прищурился Муравьев. Кажется, песня критического содержания. Он решил, что надо будет послать к казакам адъютанта, пусть спишет эту песню, проверит, что этот Пешков сочинил, что за содержание. А если хороша, может быть, не запрещать ее, а, напротив, приказать, чтобы пели по всем судам! Народный подвиг должен быть изображен в народной песне. «Каковы герои! Среди них у меня и певцы и поэты!»
– Баржа губернатора пошла к правому берегу и стала там на якорь. Видно, как цветет жасмин над обрывом. С берега приехал Сычевский и сказал, что яблонь множество, целый лес из яблонь.
– Это Крым и Италия! – категорически заявил губернатор.
На обед к нему, как обычно, съехался весь штаб.
– Вон река Уссури, – значит, население уже гольды, хотя сами