Х-безумие. Ольга Сергеевна Дерябина
на факультативах. А после успешных выступлений на научных мероприятиях ее саму определили в студенческое жюри. Судьей хрупкая Ксения оказалась строгой. Поэтому даже ребята со старших курсов побаивались ее острого – хотя и по делу – языка.
Летом они перезванивались – Ксения хотела проконсультироваться по научной литературе «для домашнего чтения». А потом готовила статью в журнал.
Глядя на растерянного профессора, Голдин в сотый раз почувствовал, каким толстокожим стал на своей службе.
***
Семья Гудковых жила в одном из первых микрорайонов города, где старые «хрущевки» с пансионатами соседствовали с новостройками. По интернет-карте следователь нашел нужный адрес. Девятиэтажка рядом со спорткомплексом и местным гипермаркетом. Голдин вышел из машины и посмотрел на окна. На четвертом этаже шелохнулась шторка. Возможно, та самая квартира, где жила убитая.
В домофон звонить не пришлось: дверь с писком открылась, и на пороге появилась старушка с маленькой собачкой. Открыла было рот с вопросом «вы к кому?», но, посмотрев в глаза высокого незнакомого мужчины, передумала спрашивать и, что удивительно, пошире открыла дверь, пропуская незнакомца.
Он решил подняться пешком до нужной 12-ой квартиры. Заодно осмотреть подъезд: вдруг есть что-то, имеющее отношение к убийству. По пути задумался: сколько раз ему приходилось приносить дурные вести. Эта семья последние минуты живет своей обычной жизнью. И ему предстоит разрушить эту гармонию и надежду, что с девочкой все в порядке, даже если она не позвонила и не пришла.
Нужная квартира находилась на третьем этаже. После мелодии звонка блестящая деревянная дверь открылась. На пороге стоял полтоватый мужчина с пышными усами. Вид помятый: ночь, наверное, не спал. Рядом появилась невысокая женщина. На ее миловидном лице с серым оттенком застыла тревога.
Голдин достал удостоверение.
– Семья Гудковых? – спросил следователь.
Женщина посмотрела на удостоверение, и слезы покатились из глаз.
– Что случилось?
– Можно, я войду? – не дожидаясь ответа, следователь перешагнул порог и прикрыл дверь. Интуитивно они уже знали: что именно им сообщит незваный гость. Это всегда сложно произнести, каким бы толстокожим за годы работы он себя не считал. Молчание, казалось, длилось вечность, когда он произнес самые страшные слова:
– Вашу дочь убили.
Отец обнял жену, чтобы быть ближе в этот горький момент и опасаясь, что та может лишиться чувств. Оба пытались осознать значение этих трех слов. Вашу дочь убили. Ее больше нет. Ничего нельзя исправить.
Мать завыла, уткнувшись в грудь мужу. Тот смотрел на Голдина из-под бровей, которые практически закрыли глаза.
– Вы уверены?
– В университете подтвердили.
– Как это произошло? – прохрипел отец.
– Сейчас выясняем все обстоятельства. Предварительно – удушение.
– Она… не мучилась?
Что ответить родителям? Скорее всего, дочь пережила настоящий ужас,