Галактические происшествия (сборник). Полина Липкина
бы сверкнула молния, хотя это была не молния, а нечто иное. Вершина скалы покачнулась. Сильно покачнулась. Она качнулась раз, два… и… перестала качаться. Скала опять стояла, как раньше. Вышло совсем не так, как хотел Куйва. Он не смог нарушить незыблемые законы. Каменные глыбы остались на месте. Но сам Куйва стал частью скалы.
Малиновский немного помолчал.
– Если вы были на Сейдозере, – продолжил он, – то вы знаете, что, как бы там ни было, но на его берегу на скале и в самом деле видно изображение человека.
– Точно, – подтвердил Вася. – Изображение человека на скале видно хорошо. Стоит, ноги широко расставил, а на левой ноге у него башмак…
– Особенно хорошо изображение человека заметно вечером, – вставил и Андрей. – Кажется, будто он не только над лесом возвышается, но и немного наклоняется вперед…
– Ну, так это Куйва и есть, – подытожил Дмитрий Сергеевич. – Таким образом, как я рассказал, он и превратился в изображение на скале. Можно сказать, сам себя превратил в камень.
Снова случилась маленькая пауза.
– Да, грустно, – произнес Вася, немного подумав.
– Конечно, не весело, – согласился Дмитрий Сергеевич. – Хотя, впрочем, он не только стал камнем, он еще и превратился в Живущего. Но все-таки в этаком виде существовать не особенно хорошо. По крайней мере, саамы его жалеют. То есть раньше жалели – те, кто еще верил в такие сказки. А как сейчас – не знаю.
– Сергеевич, – вступил в разговор Андрей, – а почему «молчаливый дух» разозлился на Куйву? Куйва что, все же чем-то ему досадил?
– Можно сказать и так, – ответил Дмитрий Сергеевич. – Куйва вылечил этого будущего духа от какой-то болезни (не помню, какой). Если бы не Куйва, тот бы непременно умер. Он, впрочем, за это Куйве был бы только благодарен, раньше времени духом он становиться не хотел. Но все дело в том, что Куйва вылечил от той же болезни и его соседа, на которого будущий молчаливый дух был за что-то очень зол. Вот он и расстроился.
Малиновский мельком глянул на небо. В это время года, в полярный день, солнце не заходило и не переставало светить всю ночь, но к горизонту по ночам уже начинало приближаться. Вот как сейчас. Очевидно, они уже засиделись.
– Не знаю, как теперь, а не так давно ему и жертвы приносили, – похоже, что Дмитрий Сергеевич разговорился. – Оленя в озеро бросали… говорят, охота потом намного лучше шла, Куйва за подарки благодарил. Ему, впрочем, даже и оленя необязательно было жертвовать, достаточно было лишь табака немного или водки. Куйва и то, и другое любил… то есть, наверное, и сейчас любит. И опять-таки – плеснешь в озеро немного водки – сразу удача на охоте и в рыбалке. Чем плохо?
– Ничем не плохо, конечно, – подтвердил Вася. – Кажется, с этим Куйвой можно ладить.
– Ну, в общем, так и есть, – ответил Дмитрий Сергеевич. – На берегу озера можно и стрелять, и кричать. Нельзя только стрелять и кричать на самом озере, это да. Рыбачить не очень желательно, но многие саами рыбачат, и ничего, все нормально[5].
Дмитрий Сергеевич Малиновскийнемного путает. На самом деле рыбачить на Сейдозере по саамским обычаям полагалось только один раз в году – в один определенный день летом.