«Гамлет»: Литературный детектив. На основе нового, правильного перевода. Кирилл Шатилов
переводов, которые и без того отражают оригинальный текст лишь в некотором приближении. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как пользоваться максимально полной компиляцией английских исходных редакций в том виде, в каком вы, скорее всего, столкнётесь с «Гамлетом» в классических фильмах или театральных постановках6.
Как читать
Как хотите. Если вас не интересует ничего вокруг «Гамлета», кроме непосредственно текста, читайте на здоровье, не обращая внимания на сноски и уж тем более на Приложение. Очень надеюсь, что сам по себе поэтический язык трагедии таким, каким я его услышал, придётся вам по душе.
Однако я бы на вашем месте поступил несколько иначе: дочитал это ни к чему не обязывающее предисловие, затем заглянул в конец, в Приложение, и ознакомился с биографиями Фрэнсиса Бэйкона и Эдварда де Вира, а уж затем стал читать текст, постоянно сверяясь со сносками, благо они там в большом количестве чуть ли не на каждой странице.
Оставшуюся информацию из Приложения почерпнул бы под занавес.
Последние оговорки
Хороший спортивный комментатор отличается от плохого тем, что рассказывает не о том, что зрители и так видят, а о том, что от них скрыто. Он говорит не о том, как, а о том, почему…
В этой книге я ни в коей мере не ставил перед собой задачу открыть что-то новое в интерпретации чувств и мотиваций персонажей. Мы все взрослые люди, все смотрим на мир по-разному, а «Гамлет» – как раз одно из тех произведений, которые привлекают к себе постоянное внимание многоплановостью прочтения и восприятия. Поэтому мне было неинтересно делать пометки о том, что имел в виду Гамлет с моральной точки зрения, когда говорил «быть или не быть», насколько Лаэрт является в сущности его братом-близнецом по несчастью, выпила ли королева вино, зная или не зная о том, что в бокале яд и т.д… Это решать вам – актёрам, режиссёрам, литературоведам и просто читателям. Я подавал голос, если мне было что сказать по поводу скрытого смысла непосредственно употреблённых слов.
Далее. Как сказал не то Гёте, не то его друг Сафир, «переводы как женщины: если верны, то некрасивы, а если красивы, то неверны». Не стану долго распространяться по поводу своего подхода к переводу, тем более к переводу поэтическому, который по умолчанию всегда акт соавторства, а не рабского подчинения. Я стараюсь смотреть на вещи «просто» (именно в кавычках, поскольку это самое сложное), то есть останавливаться против каждой строки и задаваться одним единственным вопросом: если бы Бэйкон или де Вир писали по-русски, как бы они передали эту мысль? Правда, по сравнению с моими предшественниками, я считаю, у меня было одно преимущество: поскольку я изначально предполагал, кто и почему писал эти строки, я знал, на что нужно обращать наиболее пристальное внимание, что во фразе непременно нужно оставить, а что – обычное слово, которое можно опустить или заменить.
Тем, кто будет читать «Гамлета»
Судя по постановке 2015 года, где роль Гамлета кричал и плакал Бенедикт Камбербэтч, современные театральные режиссёры Великобритании считают себя в праве корёжить исходник так, как им хочется.