Прыжок в ночи. Людмила Евсюкова
один глаз, скосил его влево: вокруг стояло множество кушеток, какие он видел в своем рабочем поселке в процедурном кабинете. На них лежали совершенно голые люди. Много недвижимых людей. И он в таком же виде.
Тело Максима покрылось испариной только от мысли: я что, умер? Неужели это морг?
Он стал вглядываться в лица несчастных соседей, ища свою любимую женщину. И все же надеясь на чудо, что ее здесь нет. Слева Катюши не увидел. Чуть скосил вправо другой глаз. И там женщина отсутствовала. Вздохнул облегченно: значит, жива.
Когда смог поднять вверх оба глаза, тело омертвело от ужаса: над его головой склонилась какая-то старуха, страшная и злая. Казалось, она своим взглядом просверливала его насквозь. Он чувствовал при этом холод и полную недвижимость.
Мужчина хотел закричать, – не было голоса, силился скрыться от старухи, – не шевельнулся ни один мускул.
От напряжения его тела, видимо, лопнула крайняя гнилая доска у кушетки. Раздался громкий стук от падения этой доски. А следом послышался звук глухой от падающего на цементный пол тела мужчины.
От удара несчастный застонал, потом снова потерял сознание.
Врача в морге в это время не оказалось. В соседней комнате ожидал его появления горем убитый посетитель, который приехал за телом своего умершего отца.
Он испуганно заглянул в соседнее помещение, обычно безмолвное и холодное. Увидел на полу тело стонущего мужчины и выбежал на улицу с криком:
– О, ужас! Помогите, Ради Христа! Мертвец ожил!
Его колотило от перенесенного страха. Забегали медики. Одна из медсестер поднесла к его носу нашатырь. Упавший в обморок спаситель пришел в себя. То же самое проделали с вернувшимся с того света Максимом. Когда тот очнулся, он почувствовал всем нутром какое-то раскачивание. И понял: его несут на носилках. Значит, он жив.
Хотя травмы мешали Кате передвигаться, она не могла не слышать своего сердца: они с мужем видели смерть, но живы и почти не изуродованы. Травмы пройдут. Жизнь наладится. Она не столько боялась смерти, как остаться калекой, расстаться с детьми, которых считала смыслом своей жизни. После встречи со смертью как нельзя лучше начинаешь понимать, что жизнь такая тонкая, просто ажурная материя. Стоит что-то в ней сделать не так, и она прервется. А ты еще не все в ней сделал так, как надо или как хотелось.
Екатерина Андреевна снова подошла к окну, и выглянула в него. Что ей хотелось увидеть там сквозь сырую темноту ночи, освещаемую лишь уличным фонарем да время от времени зигзагами молний, вспыхивавших в черном небе?
Дождь продолжался. В комнате стало совсем холодно. От этого пронизывающего холода, дождя и какой-то окутывающей серости захотелось спрятаться в тепло. Тогда женщина закрыла совсем створки окна. И сразу почувствовала уют и слабость в ногах. Она подвинула кресло ближе к лампе. И задумалась. Усталость и тяжелые воспоминания лишили ее ночного сна. Но и бодрствование не было спокойным.