Силы сопротивления. Андрей Кокоулин
идиот что ли?
– Нет.
Бурдюков, пересиливая себя, отхлебнул.
– Ну и? – спросил отец.
Бурдюков проглотил выпитое.
– Чай.
– А ты чего думал, коньяк?
– Нет, просто…
– Пошли уже.
Бурдюков допил.
Магда принесла ему штаны и робу с капюшоном. Бурдюков напялил все это прямо на пижаму, гадая, какую ипостась принимает его одежда там, в искаженной реальности. Не заворачивается ли он сейчас в полиэтиленовый пакет?
Виктор, Семен и сосед Павел топтались в коридоре у двери, чтобы выйти всем вместе.
– Давай, – отец подтолкнул его к дверному проему.
– Постой, – Бурдюков обернулся. – Магда.
– Да, Серенький.
Магда, воздушная Магда, с улыбкой прижалась к нему. Где там психическое нездоровье? Нет его.
– Возвращайся.
– А ужин будет? – спросил Бурдюков.
Магда ущипнула его за шею.
– Увидишь.
Пожилая пара родственников смотрела на них с умилением. Худая жена Виктора убирала со стола.
– Ну, все, – сказал Бурдюков.
Впятером они вывалились на лестничную площадку и гулкими пролетами затопали вниз. Пролеты были светлы, холодное утреннее солнце заглядывало в узкие окна. Четыре этажа, сзади и впереди – топот ног и голоса таких же, как и они, торопящихся на смену работяг.
А чем я занимаюсь? – подумал вдруг Бурдюков и не смог вспомнить.
– Какая у нас работа? – спросил он.
Виктор и Семен рассмеялись.
– Нормальная.
Широкая подъездная дверь выпустила Бурдюкова в мир. Он заоглядывался, но отец, как маленького, взял его под локоть, и они побрели по широкому проспекту в сторону гигантского здания, украшенного навигационными огнями.
Дома свечками стояли тут и там, семи-, восьми-, девятиэтажные. Желтели электричеством окна. Трепетали растянутые полотнища, правда, прочитать ни один призыв Бурдюков не смог – складки съедали буквы, ухватить смысл не давало торопливое движение.
Из подъездов на проспект выливались все новые ручейки людей, и скоро Бурдюков обнаружил, что идет в тесной толпе. Синие комбинезоны, серые робы. Слава богу, со зрением все было в порядке.
Он задумался о природе жутких утренних галлюцинаций. То, что это были галлюцинации, у Бурдюкова уже не было сомнений. Роба была робой, штаны – штанами. Стоит пропустить между пальцев – плотная, брезентовая ткань. Фактура чувствуется. Но как странно! Холодная вода, корыто, Магда, тряпки.
Чай с жучками.
Бурдюкова передернуло. Он вскинул голову. Небо было сизым, высокие облака походили на перламутровую чешую. Буря где-то там, в вышине.
– Дорогие граждане! – грянуло со столба радио. – Поздравляем вас с новым трудовым днем! С каждым днем наши заветные цели становятся все ближе, а наши свершения – все заметнее.
Бурдюков поискал глазами отца, но тот куда-то пропал.
Помигивающее красными