Космическая одиссея Юрия Гагарина. В. Н. Куприянов
была обеспечить его спасение на высотах выведения ракеты-носителя до 90 км. Однако выдвинутые технические требования к такой капсуле оказалось невозможно реализовать в предложенных габаритных размерах и массе. Поэтому и остался только описанный выше вариант [51, 52].
Точно так же, как бы неожиданно, возник вопрос, как организовать деятельность космонавта? Как помочь ему не забыть перечень и последовательность действий, которые он должен будет выполнять на разных стадиях полета: перед стартом, после выхода на орбиту, перед началом спуска и так далее? Было высказано несколько предложений, но самым рациональным признали предложенное из опыта авиации: дать командиру корабля карточки, на каждой из которых в определенной последовательности указать все, что он должен делать на определенном этапе полета. Поэтому появились перекидные карточки, которые укреплялись на стенке кабины в удобном для космонавта месте [8].
Торжественное заседание комиссии с объявлением космонавтам решения о первом кандидате для полета и запасном космонавте сначала предполагали провести 9 апреля. Однако произошло это только 10 апреля.
Из раздела «Подробности». 9 апреля на полигоне Тюра-Там завершены подготовительные операции по стыковке космического корабля «Восток» с ракетой-носителем «Восток» Е103-16 [53]. 9 апреля состоялся пуск ракеты Р-9 разработки С. П. Королева. В основном все прошло нормально. Космонавты оставались на десятой площадке, у них был день отдыха занимались спортом, играли в шахматы, смотрели кино. В 14 ч 40 мин московского времени прилетели Агальцов и Бабийчук. Как записал в своих дневниках Каманин, «Руднев и Москаленко, говоря о предстоящем пуске, называют дату 14–15 апреля».
9 апреля Каманин вызвал Гагарина и Титова и объявил им, что по его представлению Государственная комиссия приняла решение в первый полет отправить Гагарина, а запасным готовить Титова. Хотя это решение, зафиксированное еще в январе экзаменационной комиссией, не было для космонавтов секретом, заметны были радость Гагарина и небольшая досада Титова. Каманин предупредил их, что 10-го состоится заседание комиссии с их присутствием, где им официально объявят о принятом решении. Об этой беседе вспоминал не один раз Герман Степанович Титов. И по мере удаления этого события во времени в своих воспоминаниях он честно признает, что, конечно, его не могло обрадовать такое известие, хоть он и знал о решении экзаменационной комиссии, которая принимала экзамены у «ударной шестерки» еще в январе. А все-таки малая надежда у него была, но только до этого разговора. После него стало ясно – он в этом полете только «запасной» (слово «дублер» появилось позднее).
Когда Титова спрашивали, стоило ли им объявлять о решении, кто полетит, так задолго до старта, он неизменно отвечал: «Думаю, что, в конце концов, сделали правильно. Человеку свойственно даже к менее серьезным делам как-то