Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV. Жорж Вотье
история моей фамилии!..
– Твоей фамилии?.. Эти имена?..
– Хорошие имена дикарей, – колко сказал Малерб.
– Что же делать? – ответил Бассомпьер. – В Лотарингии их находят хорошими… Не всем удается родиться в Нормандии.
– Это оскорбление? – спросил Малерб, снова вставая.
– Полно, поэт, полно… – сказал Генрих, заставляя его опять сесть. – Оставим Бассомпьера рассказывать историю. Это должно быть любопытно.
– Очень любопытно… Итак, этот вельможа, говорю я, хотя женатый, имел очень короткие сношения с одной волшебницей…
– Узнаю кровь Бассомпьеров… От отца до сына все волокиты…
– Государь, если вы станете все прерывать меня, я рискую никогда не дойти до конца.
– Продолжай и скажи нам, что с ним случилось.
– Ваше величество, кажется, серьезно интересуетесь этим мужем… Разве?..
– Молчи, Бассомпьер, – сказал Генрих, нахмурив брови, – без всяких комментариев и продолжай.
– Повинуюсь, государь… Итак, однажды случилось, что законная жена узнала об этих сношениях, и так как в то время любовницам не давали герцогств и привычки не было узаконивать незаконнорожденных…
– Бассомпьер… берегись!
– Но это в истории, государь.
– Ну, пропусти подробности… Я начинаю находить скучной твою историю.
– Пропускаю… Словом, он был принужден расстаться с волшебницей; расставаясь с ним, она сделала ему три подарка: перстень, стакан и ложку… и приказала разделить их между тремя дочерьми, потому что эти вещи должны были принести счастье их фамилии. Старшая, вышедшая за принца Сальма, получила перстень; вторая, вышедшая за Круа, получила стакан; третья, наконец, была женою моего прапрадеда и получила ложку… Талисман этот благоговейно переходил от отца к сыну, и мы убеждены, что в тот день, когда он потеряется, большие несчастья обрушатся на наш дом.
– И вы твердо верите чудесному качеству этой ложки? – спросил Малерб.
В эту минуту шум шагов и смеющихся голосов отвлек внимание от рассказа.
– Фрейлины пройдут мимо нас! – вскричал Бассомпьер, поспешно вставая и бросаясь к двери. – Нельзя потерять этого прекрасного зрелища.
Но Генрих уже встал.
– Заприте эту дверь, заприте скорее!
– Как… вашему величеству угодно?..
– Запри, говорю тебе!
– Однако…
– Запри, злодей!..
Бассомпьер колебался. Генрих, забыв о своей подагре, пробежал через комнату в два прыжка, поспешно оттолкнул Бассомпьера и, схватившись обеими руками за половинку двери, которая оставалась полуоткрыта, хотел захлопнуть ее…
И остановился, увидев перед собой юную девушку с гибким и стройным станом, свежее личико которой, обрамленное густыми белокурыми волосами, было почти сверхъестественной красоты.
Девушка подняла на короля свои большие глаза, сверкавшие странным огнем, краснея, низко присела и прошла мимо.
Генрих оставался на одном месте, пораженный восторгом, не видя улыбок, бросаемых на него фрейлинами королевы Марии Медичи, которые