А теперь на Запад. Александр Калмыков
Вместо того чтобы организовать эвакуацию, стреляет в подчиненных. Где он сейчас? Я сообщу в органы, чтобы с ним разобрались.
– Да уже разобрались, – махнула рукой Нина. – Как раз после этого нам Иванова и прислали.
Чтобы разрядить обстановку, я спросил о том, когда госпиталь располагался в Торопце.
– В начале августа. Но там мы пробыли меньше месяца. Потом немцы прорвались, и госпиталь пришлось срочно эвакуировать. Мы его свернули, когда фронт был уже в четырех километрах. Еще немного, и опоздали бы. Страшно подумать, что было бы, если бы мы не успели.
– Что фашисты делают в таких случаях, мне уже рассказывали, – вздохнул я. – У нас в полку есть ребята, которые участвовали в освобождении Великих Лук. Там немцы успели пробыть только два дня, но им этого времени хватило. В нашем госпитале, который не успели эвакуировать, они убили всех. Не только раненых, но и врачей с медсестрами. А еще для фашистских летчиков госпитали это любимая цель.
– Да уж знаем, – кивнула Нина. – Они как-то сбрасывали листовки, в которых предупреждали, чтобы медицинские учреждения вывесили белые полотнища с красными крестами. А потом прилетело много самолетов, и начали колотить по всем госпиталям, которые это сделали.
– Одним словом – фашисты. А где вы в Торопце находились?
– В школе. Нам город понравился. Красивые старинные дома, приветливые люди. Спасибо вам и всем остальным, кто его освобождал. Вы знаете, мы ожидали, что после штурма Торопца к нам хлынет поток раненых, и очень обрадовались, что их оказалось сравнительно немного. И не думайте, вовсе не потому, что нам меньше работы.
– Город действительно красивый, – согласился я с Ниной. – К счастью, он не сильно разрушен. Только мы там недолго оставались, всего один день. Кстати, наша рота тоже размещалась в школе, в физкультурном зале.
– А у нас там перевязочная была. Вот видите, все время наши пути пересекаются, но вы все же попадайте к нам пореже.
Следя за обстановкой на фронте, я не забывал писать свои рекомендации по тактике и военной технике. Пребывание на фронте весьма способствовало освежению памяти, и все когда-либо прочитанное по этим темам само собой вспоминалось. А когда умные мысли все же закончились, я решил, что раз кроме армии еще существуют партизанские отряды, то можно написать отдельные рекомендации и для них. Упор при этом делал не на диверсионные операции, так как в стране имеется много специалистов, разбирающихся в этом вопросе лучше меня, а на идеологию. Я хорошо знал, что у жителей оккупированных территорий нет никакой информации о положении дел на фронте, и они начинают верить тому, что Москва и Ленинград пали. Кроме того, нужно не просто уничтожать пособников оккупантов, а разъяснять им, что для них еще не все потеряно. За правильное поведение их потом простят и не будут считать предателями, а за неправильное казнят. Если это не сделают партизаны, то после освобождения данной территории нашими войсками наказания все