Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.. А. В. Квитка
необходимый предмет в походе – эмалированные кружки для чаю[25].
Возвращаться ночью по грязи было отвратительно. Кто не имел кровати, расположился на канах, широких нарах вдоль стен фанзы. Каны служат для отопления фанзы зимою: под ними проведены дымовые трубы из очагов с большими котлами, в которых манзы варят себе пищу. Когда холодно, спать на этих лежанках довольно приятно, если имеешь толстый войлок или бурку, чтобы подложить под себя; но случалось летом засыпать, после утомительного похода, не удостоверившись, что кана не топлена, и быть вдруг разбуженным от нестерпимого жара; когда все места заняты, а на полу грязно, не знаешь, куда деваться.
Келлер улегся на свою складную кровать, особенно рекомендованную фабрикантом, и посмеивался надо мною, что я оставил свою в обозе и должен был спать на голых досках. Продолжая болтать, я подсел к нему на кровать, вдруг что-то затрещало, и мы оба оказались на полу. Очередь смеяться настала для меня.
Тяжелой казалась мне эта первая ночь в походе: мне было так жестко, несмотря на подосланную бурку и все, что попалось под руку, что все члены болели, и я не мог спать. Я думал тогда, что мои старые кости никогда не привыкнут к этой пытке[26].
Десяток офицеров храпели во всю мочь, а когда стало светать, мухи, ужасные маньчжурские мухи, извели меня вконец.
4 мая. Обоз вышел в восемь часов, а мы – в десять. С непривычки узкое черкесское седло с короткими стременами, купленное в Конвое Его Величества, показалось мне очень неудобным, и я чувствовал себя совершенно разбитым после вчерашней езды. Другое седло, подаренное мне одним приятелем, хотя тоже черкесское, оказалось гораздо лучше первого, и впоследствии, при переходах переменными аллюрами, я его предпочитал седлу драгунского образца.
Погода прояснилась, приятно было сбросить с себя тяжелые дождевики, мало предохраняющие от проливных дождей. Самыми практичными и действительно не промокающими оказались плащи из простой палаточной парусины, изготовляемые у Кебке в Петербурге.
Нам встретились сестры милосердия, ехавшие на двуколках Красного Креста. Бедные сестры, на какой трудный самоотверженный подвиг они пошли; мне было невыразимо грустно думать, что скоро и моей жене придется нести эту тяжелую и опасную службу. Военные, служащие в строю, могут быть ранеными или убитыми только в бою или в перестрелках с неприятелем, чего не бывает беспрерывно, а сестры, ухаживая за больными, постоянно подвергаются опасности заразиться инфекционными болезнями и, кроме того, они не имеют отдыха никогда.
Несколько раз переправлялись через реку – неглубокую, но с довольно быстрым течением. Сидевшие на маленьких лошадях местной породы должны были подгибать ноги, чтобы не замочить их.
В полдень пришли в Ляндансян и остановились у расположения штаба Восточного отряда. Граф Келлер прошел к генералу Засуличу; пробыв у него некоторое время, он вышел с ним вместе и представил ему прибывших с нами военных агентов.
Палатки
Офицеры и казаки подвешивали их к передней луке седла. –
К счастью я ошибался: скоро затем я потерял свою кровать и всю кампанию пришлось спать на канах или на земле, с одной буркой для подстилки и так я привык к этому, что меня не тянуло лечь на матрац. –