Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.. А. В. Квитка
ярко освещенном рядами электрических лампочек под потолком. После закуски в первом отделении, где обедала свита, мы перешли во второе. Келлер сел по правую руку генерала Куропаткина, Забелин – по левую. Разговор касался военных событий, не затрагивая наболевших вопросов, обсуждение которых не было желательно за столом в присутствии непосвященных гостей и прислуги. Обед из трех блюд был вкусный, сытный, но не изысканный и, конечно, не оправдывал рассказов мукденских доброжелателей о расточительности и блеске приемов генерала Куропаткина.
Когда встали из-за стола, Алексей Николаевич сказал присутствующим, указывая на меня: «Представляю вам моего старого боевого товарища, он заслужил Георгиевский крест за штурм Гривицкого редута[21], а не золотое оружие, которое получил за это дело».
Не дожидаясь Келлера, ушедшего на половину командующего на совещание, я отправился домой. Ночь была темная, я насилу отыскал свой вагон, натыкаясь на рельсы, канавы, на сложенный у железной дороги лес; ходить здесь ночью без фонаря было небезопасно, – того и гляди, расшибешь себе нос.
1 мая. Мой полк, 2-й Нерчинский казачий, входил в состав 2-й Забайкальской казачьей дивизии генерал-майора Ренненкампфа. В полевом штабе мне сообщили, что штаб-квартира отряда генерала Ренненкампфа находилась в г. Саймацзы, но где находится он сам со своим отрядом, никому не было известно. Он был один из самых подвижных генералов, и уследить за ним не было возможности.
В Саймацзы идет из Ляояна большая этапная дорога, но есть и другая, более кружная, через Ляншангуан, где были расположены передовые части Восточного отряда. Келлер предложил мне ехать с ним вместе до Ляншангуана, а оттуда до Саймацзы обещал дать конвой. Я был рад отсрочить на несколько дней разлуку с другом и товарищем детства, к которому был горячо привязан; меня, кроме того, интересовало видеть позиции будущих боев при наступлении японцев из Фынхуанчена на Ляоян.
Мы должны были выступить послезавтра; времени оставалось немного, а работы была масса.
Я узнал, что у генерала Ренненкампфа колесного обоза совсем не было, поэтому приходилось расстаться, по крайней мере, с половиной привезенного багажа. Отложив все запасы в сторону, оставалось еще много вещей, которых нельзя было уложить во вьючных чемоданах, а между тем, это все казалось необходимым. Куда девалась моя опытность прошедшей Турецкой кампании, где все мое имущество помещалось на одном муле, а когда я ехал в Ахал-Теке[22], то имел только одну лошадь, на которой сидел сам. Зная пристрастие Скобелева[23] к щегольству, я вез, тщательно свернутую в трубку, одну накрахмаленную рубаху только для первого представления и произвел желанный эффект: «Что вы, с собой возите прачку?» – сказал мне Скобелев и не хотел верить, что у меня не было отдельного вьюка.
Наконец удалось мне съездить в Ляоян; я в первый раз был в китайском городе, и все меня интересовало: пестрота и красочность вывесок, флагов, художественная золоченая и расписная резьба по дереву над входами
Гривицкий редут – турецкое укрепление, взятое приступом румынскими и русскими войсками 30 августа 1877 г. в ходе третьего штурма Плевны.
Имеется в виду участие А. В. Квитки в Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг. – операции русских войск под командованием генерала М. Д. Скобелева (около 7 тысяч человек), проведенной с целью покорения туркменских племен текинцев.
Скобелев Михаил Дмитриевич (1843–1882) – генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878). Участник Туркестанских походов (1873 и 1875–1876), военный губернатор Ферганской области (1876–1877). Во время Русско-турецкой войны (1877–1878) командовал Кавказской казачьей бригадой во время 2-го штурма Плевны и отдельным отрядом при овладении Ловчей. Участвовал в блокаде Плевны и зимнем переходе через Балканы, сыграв решающую роль в сражении при Шейново. В феврале 1878 г. занял Сан-Стефано под Стамбулом. Руководил Ахалтекинской экспедицией (1880–1881), в ходе которой была завоевана Туркмения. Пользовался огромной популярностью в армии и обществе.