У ворот Петрограда (1919–1920). Г. Л. Кирдецов
Юденича, потому что тот назначен главнокомандующим Северо-Западного фронта не самочинно, а «декретом Верховного правителя». Но тот же Юденич в качестве военного министра заседает в Северо-Западном правительстве, которое – страшно вымолвить – подписало акт о признании независимости Эстонии, да еще с обязательством хлопотать у союзников о признании этого акта, чего он, Бурцев как защитник идеи о «единой неделимой» допустить не может31.
Я ответил В. Л. Бурцеву пространно и обстоятельно, причем основная моя мысль сводилась к тому, что образование Северо-Западного правительства в том виде, как оно последовало, т. е. со всеми его актами международного характера и с его подлинно демократическими декларациями, шедшими, правда, вразрез с умеренно-либеральными обязательствами Колчака, было продиктовано всей совокупностью местных условий – военных, гражданских и международных, если, конечно, мы принципиально продолжаем стоять на почве необходимости и целесообразности вооруженной борьбы с большевиками.
После этих моих объяснений В. Л. Бурцев поддерживал, хотя и сугубо сдержанно, Северо-Западное правительство вплоть до окончательного краха всего дела. То же самое, помнится, делали и Звездич на столбцах его швейцарских «откликов» и берлинский «Голос России», тогда как определенно колчаковская печать относилась к «затее» явно отрицательно и не щадила красок, чтобы клеймить самозванством, отступничеством и радикализмом.
Но вернемся к Гельсингфорсу.
Первенствующую роль играл там Карташев. Оттого ли, что торгово-промышленной группе просто приятно было иметь своим главой профессора, ученого и министра Временного правительства, или просто потому, что других людей с именем под рукой не было, бразды правления перешли целиком к А. В. Карташеву, члену правления Национального Центра, защитнику «единой и неделимой». Курс в международной политике будет взят верный, потому что другие члены Национального Центра находятся в «самом» Париже, а еще другие – в Москве и на юге32. Фронт может быть создан без особенных затруднений (в сущности, он уже создан: под Нарвой идут бои, английский флот уже вошел в Финский залив). Что же касается диктатора, главнокомандующего, то он также налицо – Юденич.
У меня, к сожалению, при постоянных моих переездах из Ревеля в Гельсингфорс и обратно (на шаландах, ледоколах и даже на аэропланах) затерялась часть моих записок, относящихся к описываемому здесь периоду. Много мне придется поэтому восстанавливать из памяти. И если только она мне не изменяет, то мне кажется, что весь январь и февраль 1919 года были ухлопаны группой, возглавляемой А. В. Карташевым и отождествляющей себя с «Национальным советом», исключительно на организацию бюрократической стороны дела. А между тем момент в военном и политическом отношениях был необыкновенно напряженный, почти решающий для дальнейшего развития событий на обоих берегах Финского залива. Работу надо было вести на двух фронтах – на политически-международном в Гельсингфорсе