Других у Бога нет. Сергей Тюленев
это, он не поверил сам себе. Его интонация, слова говорили о том, что он оправдывается, плохо связывает логику и действительность, пытается что-то скрыть, а главное – делает это, потому что очень мало знает.
– Подожди, – прервал он желание жены задавать вопросы, набирая московский номер.
– Николай Иванович, добрый день. Как дела? Здоровье? Погода?
– И тебе не хворать, – услышал он голос генерала, – сейчас смотрю НТВ, какой-то русский бизнесмен организовал похищение картины Эдгара Дега. Показывают его фотографии, даже домашнее видео из Интернета нашли и во всей красе демонстрируют этого проходимца. И знаешь, что удивительно… очень похож на тебя, и к тому же – однофамилец.
– А что говорят, какого числа картину украли?
– Два дня назад. Этот дурак, – а иначе такого человека и назвать нельзя! – вызвал хозяина дома на встречу к адвокату, а пока они беседовали, соучастники влезли в дом, украли картину за шесть миллионов и ещё зачем-то прихватили сейф с часами. Ты же понимаешь, что подозрение сразу пало на русского. Жаль мужика, сто процентов найдут и посадят.
– Значит, погода, говоришь, плохая… – произнёс Глеб, остро чувствуя, как от наползающего страха холодеют пальцы, а сердце прыгает у самого горла, – говоришь, пару дней нужно где-то посидеть пока, успокоиться?
– Когда кончится, прилетишь в Москву, я тебе лично розгами высеку. Какого черта ты попёрся в этот дом, поехал на встречу и главное – никому не сказал, ни с кем не посоветовался?!
– А что, ты считаешь, это ответный ход наших оппонентов? Если да, то почему так сложно, можно было бы просто совместить мушку с пальцем на пусковом крючке.
– Послушай! – Было понятно, генерал тоже нервничает. – Ты там на своём Кипре мозгами размяк. Я понимаю – вино, солнце, жена молодая, но опыт и чутьё пропивать нельзя. Словом, попал ты плохо, денег на эту провокацию не пожалели, а главное – мой старый нос чувствует, что это ещё не всё. Думается, это первый удар. Без последствий не выскочишь.
Глеб выключил телефон и посмотрел на жену; нужно было находить слова и подбирать их так, чтобы это было правдоподобно.
– Маруся, – сказал он спокойно, – это провокация. Москва разбирается и будет помогать, сейчас нам нужно где-то пересидеть два дня до приезда адвокатов, лучше – на чьей-то квартире. Поверь, всё будет хорошо.
– Нет, – произнесла она резко, – не успокаивай! Я, – её голос задрожал, – ничего не понимаю. Почему если тебя ищет полиция, и ты к краже не имеешь никакого отношения, прямо сейчас не прийти с повинной?
– С чем? – Глеб рассмеялся немного громче обычного, пытаясь разрядить растущее напряжение. – Повинной? Ты нервничаешь и путаешь понятия. А два дня мне нужно только для того, чтобы именно адвокаты Посольства Российской Федерации представляли мои интересы в полиции, у них будет официальный доступ к материалам дела, и мы сможем грамотно составить защиту.
– Тогда… – Она встала с лежака и стала складывать вещи в пляжную сумку. – Мы едем в аэропорт, встречать твоих минских друзей. Они,