Долгая дорога в Никуда. Андрей Халов
друг на друга автомобильных кабин бутылки с бензином, заткнутые горящими тряпками, и смолянистые факела, намотанные на длинные палки.
Бутылки бились среди железа, вспыхивали растекающимися кострами, озаряя багровыми сполохами скелеты машин, и там иногда, как призраки, появлялись тени собак, раздавались визги и рык.
– Эй, пацаны, вы што тут творите? – подошёл к ним Сергей Васильевич, держа в одной руке наперевес карабин, а в другой нечто, напоминающее сеть.
– Собак убиваем, – по-простому ответил один из них.
– Во, видал помощничков?! – повернулся Сергей Васильевич к ставшему рядом с ним Жоре, у которого также было оружие. На лице его в отсветах пламени засияла недобрая улыбка, с которой он вдруг бросился на мальчишек. – А ну, марш отсюда, шпана!
Пацаны прыснули в разные стороны, растворившись в темноте, и вскоре оттуда стали доноситься в ответ обидные ругательства в адрес «злого дядьки». Сергей Васильевич поднял карабин к плечу и поводил стволом из стороны в сторону, угрожающе прикрикнув:
– Я не шучу! Сейчас кто-то доиграется!
Для пущей убедительности, стремительно повернув руку и почти не целясь, он выстрелил в стоявшее метрах в десяти, у забора ведро, которое загорелось густо чадящей копотью.
Голоса из темноты затихли.
– То-то же! – резюмировал победу Сергей Васильевич. – А то вздумали тут шкуру собакам портить! Я вам покажу!.. Шпана!.. На, держи! – он бросил мне сеть, и она, раскрывшись в полёте дырчатой тенью, окутала меня с головой. – Будешь бросать на собаку, а когда она запутается – там есть специальный тросик – затягивать в мешок и относить в будку.
Выпутавшись из сети, я со злостью посмотрел на Сергея Васильевича, но он, видимо, по-своему понял этот взгляд:
– Или боишься?.. Тогда садись в кабину и…
– Да нет, не боюсь! – выпалил я, пытаясь дать ему понять моё настроение.
– Ну, раз так – пошли, – его, видимо, не задели мои слова.
Жора включил огромный электрический фонарь, и они полезли за забор, озаряемые всполохами пламени.
Я последовал за ними, стараясь не отставать. Мне сделалось вдруг страшно за своё здоровье и жизнь, стоило только подумать, что вдруг из темноты вылетит и хватанет за ногу какая-нибудь бешеная псина…
Металлолом высился справа и слева тёмными грудами, среди которых кое-где ещё догорал бензин и подожженный им мусор. Изредка в отсветах пламени и в свете фонаря, который держал Жора, мелькали собаки, остервенело щерясь на свет и поджимая хвосты.
Сергей Васильевич то и дело вскидывал карабин, но почему-то не стрелял. Жора осторожно крался рядом с ним, я следовал сзади.
Вдруг сзади, за моей спиной раздался приглушённый рык, и мелкая дрожь охватила моё тело. Я хотел попросить, чтобы Жора посветил туда фонарём, но не решился, боясь оказаться осмеянным мужиками.
Мы продолжали пробираться вглубь свалки, как неожиданно рык раздался совсем уже рядом.
Тут уже я не выдержал:
– Жора, посвети сюда!
Жора повернулся