Елена Ивановна Рерих. Письма. Том I (1919–1933 гг.). Елена Рерих
энергии. Начнем с самой упорной энергии эгоизма, этого свирепого дракона самости со всем его хвостом – самомнения, властолюбия, жалкого себялюбия, обидчивости, раздражения, опасения, сомнения и тому подобных украшений, и заменим крыльями утверждения единства, полной солидарности со всеми сотрудниками, признания Иерархии, радостным утверждением дел данных, добрым глазом и признательностью к справедливому указанию и заключим доверием до конца. Вся эта трансмутация так облегчается, когда сердца горят преданностью и любовью к Позвавшему нас на строительство и Указавшему путь к Башням!
Пусть каждый распнет себя, явит самое суровое осуждение себе и самое широкое снисхождение к сотрудникам. Нужно распинать себя, себя и только себя! Безмерно вырастем явлением суровости к себе! Если кто не доделал чего в делах, не укоряйте, но, если возможно, сделайте сами. И очень прошу перестать обсуждать друг друга. Право, эта тема должна бы уже наскучить. От постоянного повторения одного и того же нарастут мозоли на мозгах, и тогда как произойдет расширение сознания? Каждая свободная минута должна быть употреблена на поступательное, на обогащение сокровищницы, на усвоение Учения, которое, увы, еще так мало осознано. Каждая строка вызывает столько вопросов, сопоставлений и требует жизненного применения. А что применено?!
Родные мои, хочу видеть Вас слитыми, хочу рассматривать как одно сердце, как один дух, как один организм. Если в организме один член болеет, не исполняют ли здоровые его работу, давая время оправиться болящему? Так поступайте и Вы.
Вл[адыка] не устает повторять: «Пусть не отягощают Нашего Ф[уяму]». И я всем существом присоединяюсь к этому Указанию и молю Вас и моих мальчиков применить максимум забот о том, кто так напряжен сейчас. Если бы Вы видели это напряжение, как видела и ощущала его я, сердце Ваше содрогнулось бы и Вы не помыслили бы отяжелить темными мыслями окружающую его атмосферу. Итак: «Пусть не отягощают Нашего Ф[уяму]. Пусть действуют не как на низших сферах. Ведь Мы дали лучший доспех, потому, если не хотят заменить старые привычки на сияющий доспех, доступ к Башням закрыт! Да, да, да!»[311]
Радна [и] Модра, нужно осознать грозное время и не применять старые привычки! Тяжко мне это писать, но чую, что пора, иначе непоправимое произойдет. Видимость может временно остаться та же, но невидимое и незаменимое уйдет. Меньше самомнения и больше понимания! Хочу еще добавить, что никто никаких жалоб или намеков не писал, но скорбь Вл[адыки] так явна и дух мой знает и видит скульптуру духа сотрудников. Н. К. объяснит, как вижу эту работу духа. Любимые [Радна] и Модра, кто из Вас двоих выйдет первым победителем из этой истинно тяжкой битвы? Но помните, любимые, иного выхода нет. Если дух опоздает проснуться, не ужасно ли будет пробуждение его перед запертым доступом? Вдумайтесь в это! В духовном мире, как в наитончайшем, законы еще непреложнее, грани по сродству там несравнимо тоньше, нежели на физическом плане, ибо там совершается великий отбор! Мужественно
Запись в дневнике от 14 января 1930 г. // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 1. Вр. № 1406.