Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918. Х. Д. Семина
взял ланцет; другой доктор приготовил трубку для горла: я изо всех сил старалась удержать голову больного, чтобы доктор мог сделать разрез на шее.
– Хлороформ давать ему нельзя! Попробую сделать разрез, не хлороформируя…
Больной уже перестал биться. Глаза закрыты; дыхание с трудом вырывалось, все с таким же шумом, из открытого рта. Я заглянула в горло, и мне показалось, там есть что-то постороннее. Но трудно было рассмотреть, когда больной все время вырывается и дергается.
– Доктор! Там, что-то есть?!
– Где?
– В горле! Что-то черное!..
Доктор сам заглянул в горло:
– Да! Что-то есть!
Но думать было уже поздно! Другой доктор сделал разрез, и воздух со страшным свистом вырвался из легких! Больной сразу как-то опал… Дыхание стало ровным. Ему вставили в разрез резиновую трубку, и он задышал почти нормально.
– Слава богу, спасен! – сказал доктор, еще держа нож в руке.
– Ну, что вы увидели там, в горле? – заглядывая в рот, говорит он. – А, и правда! Там что-то есть! А ну-ка; дайте щипцы, держите голову… – И с небольшим усилием доктор вытащил из горла кусок мяса! Да это было и не мясо, а круглый кусок хряща от коровьего горла.
Больного забинтовали, оставили снаружи кончик резиновой трубки и с большой осторожностью унесли в палату.
– Сестра! Смотрите за ним и докладывайте мне, как он будет чувствовать себя…
Я всю ночь просидела около него; разве только на минутку отходила, когда звали другие больные. Несколько раз приходил дежурный врач:
– Ну что, сестра, все благополучно? – и смотрел пульс.
– Да! Как будто никаких угрожающих симптомов нет; спит, температура чуть выше нормальной…
– Ну, может быть, и выживет! Дай бог! Совсем еще мальчишка! – и доктор уходит.
Утром больной проснулся совершенно бодрым. Смотрит на меня серыми полудетскими глазами… Я погрозила ему пальцем: «нельзя разговаривать!», но по глазам его вижу, что он чувствует себя хорошо. Пришли врачи его осмотреть.
– Нужно отправить его в Тифлис немедленно! У нас нет серебряной трубки, а с резиновой держать опасно! – говорит доктор Михайлов, который делал операцию.
В госпитале началась утренняя работа. Я сдала свое дежурство другой сестре и собралась уходить домой. Но у самых дверей меня задержали.
– Сестра, вы куда? Видите, сколько прибыло раненых? Нужна помощь!
– Доктор, я после дежурства…
– А! Ну, хорошо. Поешьте и приходите помогать. А отдыхать потом будем. Много раненых совсем еще не осмотрены! Особенно из тех, кто ночью прибыл…
Пошла пешком. День был прекрасный. Я очень устала, но свежий воздух освежил и подбодрил меня. Около подъезда гостиницы стоял Гайдамакин.
– Гайдамакин, давай скорее горячей воды, а потом кофе. Я только поем и опять иду в госпиталь. Какие новости есть у тебя?
– К вам заезжала генеральша Зубова. Просила позвонить, как только вернетесь домой.
– Хорошо. Неси воду скорее;