Кровь на мантии. Документальный роман. Владимир Сергеев
заранее распространявшихся по всему городу и приглашавших москвичей на Ходынское поле, было подробнейшим образом описано драгоценное содержимое этих гостинцев. В каждом из полумиллиона подарочных кульков были: «ситцевый платок, выполненный на Прохоровской мануфактуре, на котором напечатаны портреты императорской четы, памятная коронационная эмалированная кружка с вензелями их величеств, высотой 102 миллиметра, фунтовая сайка из крупчатой муки, изготовленная поставщиком двора его императорского величества булочником Д. И. Филипповым, полфунта колбасы, вяземский пряник с гербом 1/3 фунта, мешочек с 3/4 фунта сластей».
– Вот это да!..
– Вот это подарки!..
– И это что же, все даром?..
– Конечно, даром! Для своего народу анпиратору ничего не жалко.
– Ну так дай же ему Бог здоровьичка!..
Так судачил народ, читая эти рекламные листки.
А кто же не захочет вживую увидеть и услышать самого помазанника Божьего, обещавшего приехать на Ходынку вместе с супругой, чтобы во всеуслышание сказать людям свое доброе слово. Для этого здесь же, на краю поля, был оборудован специальный павильон, откуда царь-батюшка должен был обратиться к своему верноподданному народу. Не все же во дворцах с князьями да министрами пить да гулять, надо ж и с народом стопарик пропустить.
Однако до этого надо было еще дожить. И выстоять в круговерти приемов, балов, банкетов, торжественных обедов до ужина и ужинов до утра. Времени катастрофически не хватало: то высочайший прием чрезвычайных послов и посланников в Андреевском зале, то торжественный обед в Грановитой палате для духовенства, за ним – высочайший прием папского нунция, на следующий день – опять двадцать пять, то же самое, но уже с другими составами. Поздравления, шампанское, икра, устрицы, фрукты, мороженое, музыка, танцы и, конечно, «Ура! Славься! Многая лета!..»
Гуляй, рванина!
Кпоходу за подарками, на Ходынку, Иван с Кузьмой начали готовиться заранее, основательно и с удовольствием. А как же, ведь не часто приходит на их улицу праздник. Может, потому, что давно уж нет у них ни своей улицы, ни родного дома. Живут, словно собаки бездомные, где и как придется. Носит их судьба из конца в конец земли русской, словно перекати-поле. Вот и толстопузая купчиха Москва приютила их ненадолго. Здесь тоже, конечно, жизнь не сахар, однако на кусок хлеба, требуху да шкалик-другой водки рукастым мужикам в расцвете сил всегда можно подзаработать – кому забор или крышу починить, кому трубу почистить или фасад дома подкрасить. В общем, пока сила есть, Христа ради просить милостыню не приходится.
Да вот только праздников-то, как бывало на селе, теперь у них нет. Все будни да будни, стосковались они по празднику. А тут такое! Ведь если когда-никогда доведется вернуться в родные села, до самой смерти хватит рассказов о том, как с самим царем-батюшкой пировали на Ходынке. А кружка-то с гербом да золотыми вензелями по белой эмали, а платок с портретами царя да царицы – это ж на всю оставшуюся