«…рай Данте, точно ад Мольера…» (сборник). Игорь Агейчев
бег,
Мечта надеждой притворялась,
Что не прощу себе я век,
Где что мечталось, не сбывалось.
[2]
X
Без страха мы безоружны перед природой. Без смелости – перед Богом.
X
Не совершать свои ошибки невозможно. Поэтому я тщательно слежу за их разнообразием.
X
Несчастнее людей, лишенных совести, только люди, лишенные фантазии.
X
Жизнь мы обязаны любить, ведь она – всего лишь плацебо смерти.
X
Жадность – ненависть к другим. Зависть – ненависть к самому себе.
X
Ни одно место так не красит человека, как покрашенная скамейка. И ни один человек так не красит место, как я после слабительного.
X
Не бывает полезных знакомств. Бывают только искренние симпатии либо навязанная дружба.
X
Плохое воспитание – избыток заботы. Равно как и плохое образование.
X
Чтобы удовольствия от жизни приносили радость, я всю жизнь смотрел в лицо неприятностям…
X
Красивый человек – наследие генофонда. Красивая женщина – совершенство природы.
Человек без судьбы
Он призрак. Он таит в себе
Прошедших лет простую радость,
Он благодарен той судьбе,
Что все еще ему осталась.
Он вспоминает те мечты,
Которыми обогатился:
Любить ее до простоты,
Знать, что с ошибками простился.
Его уж нет, он привиденье,
Он слепок детства Бытия,
Где он в навязчивом сомненьи
Все смысл искал. Почти как я…
Он – миф. Часов очарованье,
Что к будущему нас влекут.
Почтив секунды ликованье,
Миф в вечность шел, куда зовут.
Где он со страхами простится,
Где будет он опять смешон,
На чью-то красоту польстится,
И вечно будет в ней влюблен.
Он – призрак. Жертва ожиданья,
Земных хлопот пустой продукт,
Ни счастья он, ни состраданья
Не знал. Нигде его не ждут.
Он раздражает легкой жизнью,
Презреньем к славе и к богам,
К безумным тризнам и унынью,
К привычкам пить по четвергам.
Его удел – лишь сожаленье,
Что время сыплет свой песок,
Не предаваясь наслажденью
Испить из жизни хоть глоток…
Ей стало девяносто три
Простое: «Я не позабуду», —
Душой наивно вдруг твержу.
Когда-то: «Больше так не буду», —
Бубнил. И этим дорожу…
Откуда боль, откуда – радость?
За то, что в шумной пустоте
Так много памяти осталось
К твоей волшебной красоте.
И к красоте твоей улыбки,
И к строгим ноткам голосов,
Которыми ты «очень шибко»
Учила не бояться слов.
Учила жить, «и не вертеться»,
Желала света и любви,
Просила к той лишь присмотреться,
О ком готов всю жизнь молить.
Ты